Пресса про нашу историю, История Николаева Опции

[Николаевский кондуктор]

Не знаю куда это кинуть и начал новую тему!
Это заводская многотиражка, написано интересно, надо делать вылазку...


(IMG:http://www.picatom.com/v/-6857-th.jpg)

[Николаевский кондуктор]

Не бейте меня сильно, но опять Гаврилиада.
Ну не удержался, ну задел он историю нашего города.....
Сразу что заметил что Сумарокова он назвал не Павлом, а Панкратием, что уже говорить про все остальное? Ну все же читаем:

Николаев глазами стороннего человека


«…Если бы меня попросили описать город Николаев несколькими словами, это выглядело бы так: простой, красивый, достопримечательный и недоверчивый...

1. Простой.
До Николаева ещё не докатилась волна замороченности городской жизни, волна, которая уже накрыла такие населённые пункты, как Москва, Киев или Харьков. В Николаеве рекламный маркетинг не диктует, как надо жить своим жителям. В Николаеве люди питаются по старинке, готовя на кухнях, не отдавая свои желудки на растерзание пиццериям, суши-барам и всяким пончиковым...

2. Красивый.
В Николаеве не спешат сносить старые здания и строить на их месте новые или «одевать» архитектурные памятники в стекло и зеркала. Правда и реставрировать старые здания в Николаеве не спешат. Поэтому архитектурная красота города - это красота пожилого человека, у которого за спиной большая героическая легендарная жизнь.


3. Достопримечательный.
Очень нравится, что по всему городу расставлены большие жёлтые таблички у каждого сквера, парка или аллеи. Из-за этого создаётся устойчивое впечатление, что город Николаев состоит весь целиком из достопримечательностей.

4. Недоверчивый.
Это впечатление сложилось после наблюдения за жителями Николаева. По каким-то странным и непонятным для меня причинам николаевцы совершенно не доверяют друг другу. Каждый человек в городе наэлектролизован недоверием настолько, что при соприкосновении разлетаются искры. Особенно часто это явление можно наблюдать в маршрутном такси.

( 482ua.com Город Николаев глазами туриста. 23.06.2012)

Этот безобидный текст о нашем городе написали трое жителей Москвы, которые побывали в Николаеве летом этого года. Путешественники снабдили свои комментарии фоторепортажем из 36 снимков, затем выложили все на страницу туристического портала.

олодые люди побродили с фотоаппаратом по городу и оставили потомкам непредвзятый взгляд стороннего человека о том, что представлял собою Николаев летом 2012 года. Судя по фотографиям, они пробыли здесь не слишком долго. Выкроили пару часов между автобусами и дальше Советской никуда не поехали.

Тем не менее, за это время они успели составить о нашем городе общее впечатление, которое будет сублимировано у посетителей сайта в следующих тегах: «незамороченность», «питаться по старинке», «архитектурная красота – красота пожилого человека», «достопримечательности – желтые таблички у скверов, парков и аллей», «героическое и легендарное прошлое», «недоверчивые николаевцы».

А вот еще один взгляд непредвзятого человека, побывавшего в нашем городе проездом через два месяца после россиян. Это киевлянка, которая оставила комментарий к фоторепортажу москвичей. Звучит дословно так:

«Город скучный, люди, в основном, высокомерные хамы. Хамят все, от водителей, которые тебя на «зебре» не пропустят, до продавцов, которые к тебе не подойдут, пока на них не наорешь… Мне с подругой пришлось целых 20 минут (!) спрашивать у прохожих, как пройти к зоопарку. В ответ все ухмылялись, а один урод послал нас в горисполком, дескать, там и есть тот «самый знаменитый зоопарк»… Зоопарк в Николаеве, действительно, замечательный… Звери в клетках симпатичнее людей на свободе…». (Орфография и пунктуация исправлены автором).

Если порыться в сети, то можно найти еще пару тысяч «непредвзятых» впечатлений людей, побывавших здесь проездом. Уверен, что позитивных, негативных и нейтральных будет примерно равное количество. Собственно говоря, какая разница, кто и как о нас думает? Пусть в своих столицах следят за мусором и хамством. Мы, николаевцы, прекрасно знаем, что наш город совсем не такой. У нас мусор и хамство особенные… родные!

Однако социопсихологии говорят о том, что если самооценка городской общины долгое время не совпадает с оценкой внешнего мира, то это может привести к серьезным негативным последствиям: росту преступности, социальным конфликтам, увеличению миграции коренного населения и даже к распаду социума.

То есть, если у отдельного человека дисгармония внутренней и внешней оценки порождают устойчивую шизофрению и, как результат, изоляцию в психушке, то у общины – неминуемую гибель.

Никто не отменял статистику. Сегодня на Земле более 600 мертвых (еще недавно многолюдных) и 1500 умирающих городов. Многие городские общины, по словам знаменитого демографа Леонида Дарского, распались не по экономическим причинам или в результате природных катастроф, а по причине «… общей непривлекательности собственной среды обитания со стороны других сообществ».



Как внешний мир оценивал город Николаев в течение его двухвековой истории? Какова психологическая прочность городской общины? Какой процент коренных николаевцев будет жить в городе через три-четыре поколения? На эти вопросы, с известной долей погрешности, может ответить молодая наука – социоурбанистика, которая исследует закономерности возникновения, развития и гибели городских сообществ людей.



Репутация города во времени и пространстве



Известный николаевский историк Юрий Крючков написал целую статью, посвященную мемуарам людей, оставивших свои отзывы о состоянии экономики, архитектуры, ремеслах и культуры нашего города. Она так и называется «Старый Николаев глазами очевидцев».



Это воспоминания доктора Эрнста Дримпельмана, вице-адмирала Николая Мордвинова, литератора Панкратия Сумарокова, известного беллетриста и путешественника Владимира Измайлова, поэта, драматурга и князя Ивана Долгорукого, военного историка Михайловского-Данилевского, поэта Василия Жуковского, критика Виссариона Белинского, контр-адмирала Михаила Кумани и других знаковых личностей прошлого.

Для Юрия Крючкова мемуары этих людей – важный исторический источник, позволяющий наполнить сухую хронологию городского прошлого эмоциями конкретных действующих лиц.

Для ответов же на вопросы исторической социоурбанистики высказывания «знаковых лиц» категорически не подходят. Это одно и то же, если бы мы сегодня определяли внешнюю оценку городской общины, опираясь на публичные высказывания губернаторов сопредельных областей, министров, посещающих Николаев, или депутатов Верховной Рады.

Здесь нужен другой социологический срез, отражающий «частное» мнение иногородних граждан и иностранцев, побывавших в нашем городе. Именно это позволяет выявить стороннюю «репутацию» Николаева в ХIХ – ХХI веках.

Автору этих строк удалось за длительное время собрать более двухсот источников, позволяющих отследить развитие и становление внешней оценки николаевской городской общины в Российской империи и СССР. Это архивные материалы, частная переписка, опубликованные и закрытые источники, диктофонные записи и иллюстрации.

Итак, репутация николаевской городской общины во времени и пространстве.

Из окна дорожной кибитки
«… На заставе мы предъявили свою подорожную и двинулись далее по совершенно глухой степи, изрезанной местами глухими оврагами. Внезапно перед нами с высоты открылся удивительный вид, напоминавший бухту Ливорно. Вытянутое пространство устья впадающей реки, образует здесь такой же залив, как наша река Арно, а вторая река напоминает наш канал и образует такой же полуостров, на каком и находится собственно город Николаев с корабельной верфью и портом… На этом, mia sorella, все сходство с нашей родиной заканчивается… Город застроен очень не экономно. Чтобы пересечь его пешком, необходимо потратить половину светового дня… Улицы здесь неоправданно широки, а строения низкие и разбросаны на значительное расстояние друг от друга. Военные лагеря на севере Тосканы устроены по такому же образцу. Везде мелкая пыль и полное отсутствие какой-то тени…».


Это письмо итальянского архитектора Бартоломео Леонтанели своей сестре в Ливорно от 22 августа 1835 года. Письмо очень длинное. Итальянец совершает по заданию Морского министерства поездку из Санкт-Петербурга в Севастополь. У него извилистый маршрут. Из окна дорожной кибитки он наблюдает архитектуру русских городов и сравнивает их с итальянскими. Таганрог похож на Тоскану, Елисаветград – на Кортина-д’Ампеццо, Александрия, как две капли воды – на Гроссето, Одесса - на Флоренцию, Херсон – на Аосту, а Николаев – на Ливорно.

А вот небольшое объявление в старейшей итальянской газете «Gazzetta di Venezia» от 14 ноября 1837 года: «Галерея Силардо выставляет 14 акварелей, 2 гравюры и 2 картины в масле от Луиджи Премацци . Художнику выдано разрешение работать в окрестностях новой русской военной верфи в Николаеве… Изображения кораблей и военных смотров могут украсить интерьеры офицерских клубов, а пейзажи скупой природы подойдут для волонтерских школ…».

Луиджи Премацци – будущий член Российской императорской академии художеств прибыл в Николаев совсем молодым человеком. Здесь ему было позволено поработать на пленэре. Однако городские обыватели не купили картины у итальянца. Художник отправил их своему галерейщику в Венецию. Изображения строящихся кораблей, виды военной верфи и плац-парадные смотры дали наглядное представление венецианцам, что такое наш город во второй половине 30-х годов ХIХ века.

К этому ряду «иностранных впечатлений» можно добавить еще одно письмо, опубликованное в альманахе «Открытая Россия», № 1 за 2011 год. Падуанский негоциант Марко Варен сообщает своему партнеру следующую новость: «Моя поездка в Николаев, любезный Бельи, окончилось полной неудачей. Приняли меня холодно и заявили, что подряды на поставку нашего товара для русского флота распределяются только в Санкт-Петербурге при специальном ведомстве Морского министра… Меж тем, Нестор Сиракидис – наш конкурент в Адриатике, за небольшую мзду успел получить большой контракт на перец, мускат и карий на целых два года. Я немного опоздал с приездом…». Письмо отправлено 14 февраля 1836 года.

Если эту частную переписку, которая датируется одним периодом, разместить на каком-нибудь сегодняшнем компьютерном сайте, то теги будут следующие: «пыльный военный лагерь», «разбросанные строения», «отсутствие тени», «плац-парады», «верфь», «военные корабли», «мздоимство чиновников». В эпоху адмирала Лазарева это та информационная основа, которая сформировала оценку нашего города у итальянцев. Аналогично с англичанами, французами и т.д.

В условиях эпистолярной коммуникации складывание репутации городской общины для окружающего мира занимало длительное время. За первые 80 лет существования Николаев заработал несколько устойчивых ассоциативных стереотипов: «военный гарнизон», «закрытый город», «казнокрадство», «государственные подряды», «военная верфь», «отсутствие культурного досуга»… Можно перечислить еще, но это уже будут маркеры второго порядка.

10 апреля 1862 года вышел указ правительства об открытии Николаевского коммерческого порта для захода иностранных судов, а города - для приезда и жизни иностранцев. С этого момента началась трансформация внешней оценки города сторонними людьми.

Из окна пассажирского вагона

Изменение стереотипных представлений о нашем городе происходило не вдруг и не сразу. Николаеву понадобилось два десятка лет, чтобы избавиться от привычных ярлыков. Тотальная зависимость городской экономики от имперского бюджета ушла в прошлое. Люди тяжело привыкали к свободной коммерческой реальности. Об этом свидетельствует целый пласт новых источников – деловая переписка 10 иностранных консульств со своими корреспондентами, которая опубликована в недавнем двухтомнике «Территориальная дипломатия Европы».

Вот как, характеризует николаевских хлеботорговцев греческий консул Георгий Зигомала в своем ежемесячном отчете: «… Договориться о совместном мощении припортовых улиц с местными оптовиками не удалось. Откликнулись только три человека: Никонов, Борисенко и Хвост. Все остальные полагают, что вольную торговлю скоро власти прикроют, а капиталы уйдут в песок и гранит напрасно… Новый купец из вчерашних крепостных нерешителен, медленно запрягает и еще медленнее ездит…».

А вот, что называется, вид Николаева из окна пассажирского вагона. Германский консул Геллер в письме к сыну дает такую картинку: «…С северо-востока Николаев открывается пригородными хуторами постепенно. Жители выходят встречать проходящие поезда и, сняв шапки, низко кланяются каждому вагону, женщины крестятся и стараются закрыть глаза маленьким детям. Одеты все чисто и просто… Сразу после хуторов возникают добротные дома городских обывателей. Разжиревшие на хлебе перекупщики пристраивают к своим неказистым строениям господские флигели и мансарды… Хороших домов на окраине еще мало, зато центр уже застроен хорошо…».

Заслуживает внимание свидетельство другого германского вице-консула Франца Фришена, который сменил Геллера в должности и проработал в Николаеве целых 37 лет. Его письмо похоже на агентурное донесение накануне войны: «… Судостроительная верфь русского общества способна единовременно мобилизовать более двух тысяч работников самой высокой квалификации различных специальностей. Литейщики, кузнецы и механики не уступают в мастерстве корабельным мастерам Гамбурга и Кельна…». И далее: «…Станочный парк общества непрерывно обновляется, параллельно идет закладка двух наклонных стапелей…».

Из сообщения понятно, что Фришен не только вице-консул, но и военный разведчик. Однако, это отдельная тема.

Появление телефона и телеграфа способствовало оперативному изменению оценки Николаева в глазах внешнего мира. Город в ХХ веке воспринимался динамично растущим мегаполисом, с развитой промышленностью, диверсифицированным бизнесом и торговлей, ориентированной на экспорт.

Ассоциативными стереотипами внешнего восприятия стали понятия: «разбогатевшие хлеботорговцы», «взрывное развитие промышленности», «рост населения», «квалифицированные рабочие», «передовое судостроение», «разнообразная городская инфраструктура культуры и досуга».

Войны и революции, закончившиеся приходом к власти большевиков, лишили иностранных граждан возможности посещать Николаев. Город вновь стал закрытым для мира. Прямые горизонтальные связи между людьми прервались.

Несколько небольших статей «иностранных очевидцев» в эмигрантской газете Павла Милюкова, которые рассказывают о николаевских комсомолках-проститутках в 30-е годы ХХ века, нельзя брать в расчет, так как эти материалы политически заангажированы и не отражают массовую оценку внешнего мира.

В целом, за годы советской власти репутация города сложилась на таких ключевых понятиях: «крупнейший судостроительный центр СССР», «монохозяйственный город», «закрытый объект с повышенной секретностью», «военное судостроение», «авианосцы», «государственные заказы» и др.



***
Последние 20 лет истории Николаева кардинально изменили оценку внешнего мира. Городская община внутренне не готова отказаться от привычных комфортных стереотипов: «город корабелов», «передовой центр судостроительных технологий» и т.д. Однако реальность другая.

Мы теперь открыты всему миру, но… Николаев уже не город корабелов. Конструкторы, судосборщики, трубогибщики, механики и другие специалисты в массовом порядке уезжают работать за границу на «живые» верфи. Обанкрочены почти все предприятия местной промышленности, рабочих мест не хватает, потому вчерашние инженеры-судостроители, забросив свои дипломы, торгуют розничным товаром на городских рынках.

Город переживает трудные времена, как в материальном, так и в психологическом плане. Мы не желаем принять очевидное и стать спокойной украинской провинцией, мы по-прежнему хотим строить авианосцы, крейсера и корветы, мечтаем о предсказуемом завтрашнем дне в режиме масштабных государственных заказов. Николаев остался имперским городом, и его амбиции не сопрягаются с возможностями маленького государства Украина.

Время от времени, городская община пытается гармонизировать внутреннюю самооценку с оценкой внешней среды. 3 апреля 2008 года городской голова Владимир Чайка поехал в Москву поучаствовать в конкурсе «Лучший город СНГ» и… привез оттуда диплом в номинации за эффективную реализацию программы социального и экономического развития. Затем он еще несколько раз ездил на подобные конкурсы в другие города и привозил оттуда психотропные таблетки – дипломы для горожан. Однако девальвированные награды – плохое лекарство для общины.

Настоящая репутация Николаева в глазах окружающего мира – это мнение людей в плоскости множества личностных горизонтальных связей. В интернетную эпоху они легко тестируются всеми, кто имеет доступ к сети.

Включаем компьютер, набираем всемирный интеллект «Google» и задаем поиск: «Город Николаев, основные теги». На мониторе сразу выскакивает: ЗВЕРСКОЕ УБИЙСТВО ОКСАНЫ МАКАР.