Пресса про нашу историю, История Николаева Опции

[Николаевский кондуктор]

Не знаю куда это кинуть и начал новую тему!
Это заводская многотиражка, написано интересно, надо делать вылазку...


(IMG:http://www.picatom.com/v/-6857-th.jpg)

[Николаевский кондуктор]

Случай в лимане

Вечерний Николаев
Николаевский купец Фридрих Бишлер свои первые капиталы накопил на сельскохозяйственном поприще. В имении Добрая Балка (с 1923 г. это село Вольное Запорожье Новобугского района) он владел несколькими тысячами десятин земли. В своей усадьбе-экономии он построил племзавод, в котором выращивал племенных лошадей, коров известных пород, чистопородных быков. В те годы это занятие приносило немалый доход, отчего разведением элитных пород занимались многие помещики. Так, достижениями в этой сфере прославилась соседняя Балацкая экономия, которой владела семья Аркасов. В междуречье Ингула и Громоклеи разводили коней землевладельцы Бутовичи. Вполне возможно, что владельцы соседствующих экономий поддерживали отношения, обменивались опытом.
Но круг деятельности Бишлера не ограничивался лишь аграрным направлением. В начале ХХ в. купец приобрел заброшенный парк в Варваровке, который превратил вскоре в прекрасный уголок отдыха. Гостей на берегу Южного Буга ждали 2 ресторана, концертный зал, летняя эстрада. На месте былой Великой Слободы, берега которой помнили казаков, причаливающих на своих чайках и дубах, Бишлер построил выступающий в реку причал, углубил водную акваторию, тем самым сделал возможным подход пассажирских судов с приличной осадкой. Вскоре в Варваровку потянулась культурная публика из Николаева. И не только... Бывали здесь также искатели приключений из Одессы, Очакова. Николаевские женщины, затянув талии в корсеты, и мужчины, одетые в лучшие костюмы, собирались на Соборной площади, а далее отправлялись с Бульвара на катерах к так называемой «даче Бишлера». Ежедневные тусовки в Варваровке были невероятно популярны в те годы среди граждан, прожигающих деньги и жаждущих развлечений. По расписанию 2 судна каждый день делали 20 рейсов через лиман. Эти суда Бишлер специально приобрел, чтобы обеспечить непрерывное сообщение Бульвар-Варваровка. Они работали с полной загрузкой (билет стоил 20 коп.). Вскоре Бишлер присмотрел в Херсоне еще одно судно - пароход «Адольф». Он взял его в аренду вместе с командой. По всем параметрам Бишлера устраивала эта сделка, а на задолженность херсонского владельца по зарплате матросам он не обратил внимание. И напрасно, поскольку это обстоятельство вскоре дало о себе знать в самый неподходящий момент.
Южный Буг в своем нижнем течении - спокойная и предсказуемая река. Она никогда не выходит из берегов, не затапливает жилые кварталы и огороды, не меняет русла и не подмывает берега. Мы привыкли к его покладистому характеру. Однако такое бывает не всегда. В ненастную штормовую погоду выходить в лиман опасно на любом корабле. А если к таким обстоятельствам добавить еще и голодную злую команду судна, которую обманули при расчетах, то рано или поздно гарантированы большие неприятности. Так, команда «Адольфа» давно уже перестала следить за техническим состоянием парохода, которое требовало хотя бы профилактического ремонта. И авария случилась, как назло, в штормовую погоду. Это произошло в дождливый осенний вечер 1907 года.
В тот вечер многочисленная публика, как всегда, собралась под Бульваром у Ингульского моста в ожидании катера из Варваровки. Но судна все не было. Погода стремительно портилась. Кое-кто, не дождавшись, отправился домой. Когда через час следующим рейсом пришел второй катер, то стало понятно, что с «Адольфом» что-то произошло. Немедленно отправили посланца к дому Бишлера. Тот проживал невдалеке - по ул.Адмиральской, 10. Однако купца дома не оказалось, он уехал в свою экономию. О пропаже судна сообщили в полицию.
Позже стало известно, что «Адольф» в тот вечер обычным плановым рейсом отправился от парка Бишлера к устью Ингула. Погода не обещала ничего хорошего. Река была неспокойна. Волны на Буге, при пробеге нескольких километров, представляли явление, с которым нельзя не считаться. В тот день они достигали высоты двух метров. Когда пароход вышел на широкий рейд лимана, пассажиры услышали неестественный грохот в машинном отделении, из которого повалил густой пар. Стало ясно: что-то произошло с двигателем. Как нарочно, именно в такую погоду проявилось длительное отсутствие внимания команды к техническому состоянию судна. Несколькими минутами позже из трюмного отделения показалось перепуганное лицо машиниста – он сообщил, что один из восьми болтов крышки парового котла разрушился. По его словам, котел потерял герметичность, отчего давление с 10 кг упало до нуля.
Судно остановилось, бросило якорь.
Команда «Адольфа» пыталась самостоятельно спасти ситуацию, но разъяренный в тот вечер Южный Буг не позволял что-либо сделать. Дул сильный южный ветер с моря, якорь не держал судно, и «Адольфа» несло волнами в сторону солянского Рога – высокого каменистого мыса на левом берегу Буга. «Адольф» отчаянно подавал сигналы бедствия и продолжал дрейфовать. Судно, и без того валкое и неустойчивое, чуть не переворачивало волной. Перемещаться по нему стало опасно. Три десятка перепуганных пассажиров молились и пытались глазами отыскать на горизонте судно-спасителя.
Около 21.00 в нескольких сотнях метров от терпящего бедствие «Адольфа» прошел портовой пароход «Иполлай». Все попытки пассажиров и команды аварийного судна обратить на себя внимание не дали результатов. «Иполлай» не заметил их, он прошел мимо и направился в сторону Варваровского наплавного моста. Выйдя на Спасский рейд, он стал подавать сигналы для разведения моста. Однако там ему отказали, потому что в такую погоду разводить мост было запрещено инструкцией. «Иполлай» бросил якорь, решил ждать, но вскоре его капитану сообщили, что нужна помощь для поисков судна, которое не пришло из Варваровки. «Иполлай» тут же отправился на поиски и к 23.00 подошел вплотную к «Адольфу». Пассажиры последнего по перекинутому трапу не без риска для жизни перешли на «Иполлай». После этого «портовик» зацепил канатом неудачника-херсонца и, буксируя при ветре, напротив Пороховых погребов, килем… сел на мель. Сказалась перегрузка от принятых пассажиров. Пароход наклонился. Теперь уже два судна терпели аварию. Пассажиры, которые повторно пережили ужас, вновь вернулись на «Адольфа». Став легче, «Иполлай» вновь закачался на воде и через минуту тронулся с места. А через десять минут «Ипполай», вместе с «Адольфом» и его пассажирами, вошел в устье Ингула, и оба судна пришвартовались у набережной Бульвара. Операция по спасению судна и людей успешно завершилась. Спасенные пассажиры благодарили Бога за то, что остались живы.
Этот случай вызвал специальное расследование со стороны «Судоходной дистанции», которая по своему назначению призвана была следить за безопасностью движения невоенных плавсредств на Южном Буге. А таких в те годы на всем протяжении от Семенового Рога до Вознесенска было несколько сотен. Из них пароходов – только около сотни, а кроме того, огромное количество частного флота: шаланды, тремботы, дубы, гончаки, баржи, берлины, подчалки – всех их втрое больше, чем парового флота. Проверкой было установлено, что на «Адольфе» был сорван один из кронштейнов парового котла, а сам котел имел трещины. Меж тем, в «котловой книге» судна нашли запись, что лишь три месяца назад паровая машина проходила испытание. Очевидно, что перед началом навигации, давая разрешение на эксплуатацию «Адольфа», морские чиновники не особенно проверяли состояние судна. А возможно, что были они перед этим должным образом «простимулированы» - и закрыли глаза на аварийность парохода.
Вскоре начальник «Судоходной дистанции», носивший красноречивую фамилию Чудаков, отозвал «разрешение на эксплуатацию судна» и решительным образом потребовал прекратить плаванье «Адольфа».
Но к тому времени Фридрих Бишлер и сам, не дожидаясь результатов работы комиссии, разорвал отношения с херсонским владельцем судна, а для обслуживания маршрута подыскал другой пароход.
Парк в Варваровке функционировал до начала Первой мировой войны и последующих за ней кровавых событий. Фридрих Бишлер сошел с николаевской орбиты, а его сын Василий в тридцатые годы был осужден и расстрелян Советской властью, как ее враг. На территории парка после войны был найден клад из драгоценных монет, о судьбе которого сейчас могли бы поведать, пожалуй, лишь бывшие работники КГБ, которые изъяли находку. Здания парка были заняты после октябрьской революции под райком партии, а в пятидесятые годы прошлого столетия эти здания стали основой для создания Варваровской районной больницы.
Не изменился лишь Южный Буг. Он, как и ранее, так же задумчив и величав, и несет свои воды к Черному морю. Однако помним мы, что он всегда способен преподносить сюрпризы.
Александр Лагошняк.