Фабрий, очень интересно узнать Опции

[Deeen]

Недавно мне попалась очень интересная книга под названием: "Путешествіе по всему Крыму и Бессарабіи въ 1799 году", автором которой явлется Павел Сумароков. Очень познавательная книга стоит сказать. В ней автор описует южные регоны Российской империи и своим вниманием он не обошёл и Николаев. Меня очень заинтерисовала вот какая вещь, даю цитату - "На месте, где стоит Николаев, назад тому с небольшим 10 лет было жилище иностранца Фабрия, который имел тут посреди пространной степи небольшой свой хутор и промышлял хлебопашеством. Пред открытием последней с Портою войны, Турки переправились через Буг, сделали нападение на обталище сего пустынника, разграбили его имущество, и учинили насилие его жены. Он жил потом в немалом опасении до 1790 года, когда по взятии Очакова Корона купила у него сию дачу, и при впадении в Ингула в Буг заложен был Николаев..."
кому-то известна дальнейшая судьба этого человека?

[Boris]

«Фаберову дачу именовать Спасское, а Витовку – Богоявленское, нововозводимую верфь на Ингуле – город Николаев…»

Вообще-то тогда некрасивая история получилась с этой дачей. Потемкин организовал "рейдерский захват", если говорить современными словами.

Кстати, спасибо за наводку, интересная книга, скачать можно тут:

http://rapidshare.com/files/103583718/1800.rar

[Deeen]

незачто. пользуйтесь) Очень познавательное издание

[Николаевский кондуктор]

тут немного про Фабра сына нарыл, почитаем вместе

http://museum.dp.ua/article0037.html

Новые материалы к реконструкции биографии А.Я. Фабра

Имя А. Я. Фабра, Екатеринославского гражданского губернатора и начальника Екатеринославской губернии с 1847 по 1857 г., нельзя отнести к числу забытых имен. Не говори уже об историко-краеведческой литературе, в которой А. Я. Фабру всегда находилось место, его имя фигурирует в исследованиях и как члена-основателя Одесского общества истории и древностей, привлекает внимание также историков археологии. Характерно, что недавно один из авторитетнейших украинских историков Ярослав Дашкевич, чьи непосредственные научные интересы как будто не связаны с изучением Новороссийского периода истории Юга Украины, выступая на «Круглом столе», которые периодически проводит «Український історичний журнал», упомянул имя А. Я. Фабра как одного из русификаторов на Украине в XIX в. Какие конкретные факты имел в виду историк, обладающий широчайшей эрудицией, к сожалению пока остается лишь догадываться, но даже, если таковых особых фактов и нет, — мы можем априорно принять такую оценку, пожалуй, самого колоритного и значимого администратора в истории нашего края. Принять, потому что это не столько характеристика личности, сколько функция должности. Но это наше во многом достаточно мотивированное согласие несет в себе опасность хорошо известного методологического «греха» — превращение стереотипных представлений о должностных, социальных, идеологических функциях в методологические ключи к изучению конкретных персонажей в истории. Если этот грех как то объясним и терпим в обобщающих исторических трудах, то он абсолютно недопустим в историко-краеведческих исследованиях, тем более применительно к изучению тех периодов в истории края, которые в силу разных причин и без того «обезлюжены» историографической традицией. Вот почему мы полагаем, что главная задача в изучении нашей местной истории первой половины XIX в. состоит не столько в вынесении «вердиктов» тем или иным персонажам, сколько в реанимации и постепенном спуске их с «историографических ходулей» на «исторические ноги».
Вот почему авторы настроенные довольно скептически к надеждам, которые еще, живучи в среде любителей и профессионалов- историков, на то, что выявление и учет новых ранее не известных источников сулит большие перспективы в более адекватном восприятии и понимании общеисторического процесса, вместе с тем, убеждены, что подобный подход остается наиболее перспективным в региональной историографии и в персоналистике. Впрочем, нам справедливо могут заметить, что с этим никто и не спорит. Однако анализ историографии, посвященной тому же А. Я. Фабру, наглядно свидетельствует, что вроде бы дотошные краеведы любят использовать фактически один и тот же биографический материал, почти не расширяя и не пополняя его со времен официальных некрологов А. Я. Фабру и «Юбилейного Екатеринославского листка» (1887 г.), с той лишь только разницей, что одни черпают сведения непосредственно из этих «первоисточников», а другие заимствуют из первой попавшейся публикации. При этом, нам не встречались попытки привлечения архивного материала. Между тем А. Я. Фабр представлен, пусть не очень обильно, но достаточно широко в архивохранилищах России и Украины, а в Государственном архиве республики Крым (Симферополь) А. Я. Фабр выступает в качестве фондообразователя. Именно на характеристике состава и информационных возможностях этого фонда мы и остановимся.
Фонд № 458 (Архив тайного советника А. Я. Фабра) небольшой в количественном отношении по составу — 9 единиц хранения. То, что этот фонд отложился именно в Крыму, в Симферополе, вполне естественно, так как сам фондообразователь, уроженец Крыма и жизнь свою закончил в Крыму, по всей видимости, в самом Симферополе. Несмотря на незначительный объем фонда, материалы, представленные в нем, фактически охватывают все периоды жизни самого А. Я. Фабра, а также частично некоторые эпизоды жизни его матери. С точки зрения формальной источниковедческой классификации все материалы фонда могут рассматриваться как документальные источники, но их изучение показывает, что они представляют сочетание эпистолярно-мемуарных источников с документальными. Функционально — это «прошения», а содержательно — письма мемуарного характера. Из собственно документальных источников представлена копия полного формулярного послужного списка А. Я. Фабра, освещающая всю его служебную карьеру с указанием всех анкетных данных: происхождения, вероисповедания, семейного положения, владения собственностью, дослужебного образования и т. д.
В формулярном списке отражены все ступени служебной лестницы, пройденной А. Я. Фабром от начала службы 5 мая 1804 г. в должности канцеляриста до полной отставки в чине тайного советника с должности начальника Екатеринославской губернии 15 ноября 1857 г., с указанием всех знаков отличий, поощрений, разовых поручений, отпусков и размера определенной ему 23 декабря 1857 г. пенсии. Сверка с некрологами А. Я. Фабра, а также статьей о нем в «Русском биографическом словаре», показывает, что по всей видимости формулярные списки А. Я. Фабра были в распоряжении авторов отмеченных публикаций, хотя далеко не вся информация из них нашла отражение в материалах, а значит, как мы уже отмечали, осталась неизвестной и историкам-краеведам. (Формулярный список публикуется далее в качестве приложения).
Из формулярного послужного списка следует, что Л. Я. Фабр был женат, детей не имел, ко времени выхода на пенсию — вдовец. Однако другие материалы в фонде приоткрывают завесу над некоторыми пикантными страницами его биографии. В состав ед. хр. № 2 входит несколько материалов, среди которых особый интерес представляет «Прошение матери А. Я. Фабра Марии Федоровны на имя Александра Павловича» (императора Александра I) с печатью и реквизитами 1809 г. Прошение написано на 2-х листах почерком, поддающимся прочтению, представляет собой подробное письмо императору с жалобой на «незаконное», полунасильственное обручение ее сына, с просьбой расторжения брака. Письмо само по себе является замечательным источником по истории нравов и заслуживает специальной публикации. Здесь мы ограничимся изложением только основных сведений. Из интитуляции следует, что просит «дворянка Мария Федоровна дочь Фаброва»(?) (очевидно, ошибка, так как ее девичья фамилия Гроскрейц; вышла замуж за директора ка¬зенных виноградных садов в Судацкой долине, помещика Якова Фабра 12 декабря 1784 года. Яков Фабр скончался 29 мая 1792 года, и в 1798 т. вдова — Мария Фабр вышла вторично замуж за подполковника Александра Таранова). Суть прошения — жалоба на незаконное бракосочетание сына Андрея «с дочерью вдовы Виллисовой реформатского закона Констанцией». Содержание этого письма раскрывает целую трагикомическую историю женитьбы 19-летнего А. Я. Фабра — будущего Екатеринославского губернатора. Очевидно, что брак этот так и не был расторгнут, однако, есть основания считать, что Фабр в дальнейшем не поддерживал семейных отношений с «законной» супругой, которой к моменту оформления их брака, согласно «прошению», было 30 лет.
Из других материалов фонда можно внести и некоторые коррективы в данные формулярного списка. В частности, относительно сведений об отсутствии детей. В составе фонда есть «свидетельство» (выписка из метрических книг Соборной Петропавловской церкви г. Симферополя), из которого следует, что 8 января 1826 года у губернского прокурора Фабра и дворовой девки Мелании родился незаконный сын, получивший при крещении (10 января) имя Павел. Из купчей же от 22 декабря 1824 г. мы узнаем о приобретении А. Я. Фабром «дворовой девки 20-ти лет Мелании Ивановой, проданной отставным майором Иваном Ивановичем Забелиным, который ранее приобрел ее у корнета Барона фон Райоренитова».
Екатеринославский период жизни и деятельности А. Я. Фабра наиболее полно представлен в ед. хр. № 8, фигурирующей под названием «Дело об отставке и выделении пенсии А. Я. Фабру», в составе которого есть «Записка о действиях Екатеринославского гражданского губернатора, тайного советника Фабра во время минувшей войны» (речь идет о Крымской войне). Автобиографическое происхождение записки, несмотря на упоминание А. Я. Фабра в третьем лице, не вызывает сомнений. Перед нами подчеркнуто скромный, но горделивый отчет Екатеринославского губернатора о своей многотрудной деятельности в 1853—1856 гг. Пожалуй, из числа известных нам источников эта записка содержит наибольшую информацию о Екатеринославской губернии в период Крымской войны (в настоящий момент мы готовим ее к публикации). Наиболее емко значение деятельности Фабра в этот период выражено в его письме к А. Г. Тройницкому от 15 декабря 1862 г.: «Когда в Крымскую войну неприятель, осадив Севастополь, занял Евпаторию, Кинбурн, Керчь-Еникале и делал повсеместно частые десанты, вследствие чего местные средства были естественно парализованы, Херсонская губерния до конца истощена, а Бессарабия, по отдаленности, и особенно во время распутицы, не могла служить достаточным средством к удовлетворению потребностям армии, то вся война легла преимущественно, почти на одной соседней губернии, Екатеринославской. Была минута, в которую жизнь нашего солдата под Севастополем зависела уже не от меча и от пули, а от сухаря» («Русский архив», 1894. № 4. С. 560).
В целом все дело об отставке и пенсии свидетельствует о том, что последние годы жизни А. Я. Фабр добивался справедливости, так как оказался при выходе в добровольную отставку обделенным в чинах и пенсии. Его отправили в отставку без перевода в следующий чин — действительного тайного советника, а при начислении пенсии, не учли, что он получил должностную надбавку еще в 1848 г. как начальник губернии, определенную ему тогдашним министром внутренних дел графом Л. А. Перовским. По всей видимости, старый Екатеринославский губернатор — представитель лучшей части николаевской бюрократии, выученик чиновничьей школы М. Воронцова, стал «жертвой чиновничьего равнодушия, канцелярской волокиты Петербургских министерств внутренних дел и финансов, где в 1857 г. и позднее сидели «новые люди».

ФОРМУЛЯРНЫЙ СПИСОК О СЛУЖБЕ (ТИПОГРАФСКИЙ) ТАЙНОГО СОВЕТНИКА ФАБРА, БЫВШЕГО ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ГУБЕРНАТОРА
Православного вероисповедания. Из дворян.
Родового имения не имеет.
Благоприобретенное — в г. Симферополе небольшой дом и в Крымском полуострове часть земли без крестьян, коей пространство по непроизведению окончательного обмежевания настоящее неизвестно.
У жены нет имения ни родового, ни приобретенного.
Воспитание — домашнее.
В службу вступил в Таврическую казенную экспедицию канцеляристом тысяча восемьсот четвертого года мая 25-го дня.
9 августа 1804 г. получил губернского регистратора. Уволен из экспедиции по прошению 11 сентября 1807 г.
31 декабря 1807 года получил чин коллежского регистратора.
В феврале 1808 г. стал дюрентмейстером в Таврической губернии сверх комплекта, на собственном содержании.
31 декабря 1810 г. — губернский секретарь.
20 декабря 1813 г. — коллежский секретарь.
Проявил себя в августе 1812 г. в борьбе с чумой в Таврической губернии и в г. Феодосии, сам вызвался участвовать, имел в своем заведывании многие зараженные деревни, в которых прекратил чуму, был смотрителем учрежденного на речке Яндоле чумного лазарета.
Десять месяцев принимал участие во всех мероприятиях по борьбе с чумой и удостоился получить Высокое монаршее благоволение (10 марта 1816 г.).
31 декабря 1816 г. — титулярный советник.
15 августа 1818 г. — получил орден Св. Анны 3-й степени после посещения Александром I Таврической губернии.
11 января 1819 г. был переведен к Таврическому гражданскому губернатору для ведения следственных дел.
18 декабря 1819 г. (сдал экзамен при Харьковском университете на аттестат чиновника (№ 2555).
23 марта 1822 г. награжден орденом Владимира 4-й степени.
2 марта 1823 г. — коллежский асессор.
3 апреля 1825 г. — по представлению Новороссийского генерал-губернатора и Полномочного наместника Бессарабской области князя Воронцова награжден орденом Св. Анны 2-й степени.
29 октября 1829 г. цо распоряжению Александра 1-го, переданного начальнику главного штаба его императорского величества господину министру юстиции, определен Указом Правительственного сената Таврическим губернским прокурором.
15 августа 1827 г. — надворный советник со старшинством.
13 марта 1828 г. по представлению управляющего Новороссийскими губерниями графа Федора Петровича Палена пожалован алмазными знаками ордена Св. Анны 2-й степени.
27 августа 1829 г. по представлению управляющего министерства юстиции, сенатора князя Долгорукова получил
из государственного казначейства 2000 рублей.
25 октября 1829 г. — коллежский советник.
По Высочайшему повелению Воронцову, переданному генерал-адьютантом Адлербергом, был членом следственной комиссии по делу о севастопольском бунте (3—4 июля 1830 года), работал в ней весь срок.
В июле 1830 г. в связи с эпидемией в Симферополе холеры-морбус был назначен попечителем одного из кварталов города без отрыва от основной работы.
28 октября 1830 г. за успешное решение арестантских дел получил Высочайшее благоволение по Указу 1-го Департамента Сената от 15 ноября 1830 года за № 63910.
20 января 1833 г. — статский советник. 11 февраля 1833 г. — перемещен в правители канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора.
4 июня 1833 г. за распорядительность при отправлении в Турцию десантных войск, по представлению Воронцова, пожалован орденом Св. Владимира 3-й степени.
22 августа 1833 г. пожалован знаком отличия и беспорочной службы за XX лет.
4 сентября 1834 г. по представлению Воронцова пожалован орденом Св. Станислава 2-й степени со звездою.
13 июня 1837 г. по представлению Воронцова — Фабр действительный статский советник и был приписан к Министерству внутренних дел.
22 августа 1838 г. — награжден знаком за беспорочную службу за XXV лет.
5 января 1840 г. — по представлению исправлявшего должность Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, генерал-лейтенанта Федорова пожалован золотою табакеркою, украшенною бриллиантами с вензелевым именем Его Императорского Величества.
22 апреля 1841 г. определен в члены Совета Министров внутренних дел, оставаясь при Воронцове.
22 апреля 1841 г. по представлению Воронцова пожалован орденом Станислава 1-й степени.
24 марта 1844 г. — по представлению Федорова награжден орденом Св. Анны 1-й степени.
12 апреля 1844 г. — Высочайшее благоволение за содействие при прохождении войск 5-го пехотного корпуса на Кавказ через губернии.
22 августа 1844 г. — награжден знаком беспорочной службы за XXX лет.
24 января 1847 г. — Высочайшим указом назначен Екатеринославским гражданским губернатором.
По докладу Л. А. Перовского — министра внутренних дел, 28 мая 1847 г. получил прибавочное содержание к жалованию на 2 тысячи руб. серебром в год (должность начальника Екатеринославской губернии).
20 ноября 1848 г. — тайный советник.
8 апреля 1851 г. — орден Св. Анны 1-й степени, Императорскою короною украшенный.
22 апреля 1852 г. — знак отличия беспорочной службы за 40 лет.
14 октября 1853 г. — за удовлетворительное поступление в 1852 г. податей и недоимок получил Монаршее благословение, объявленное г. Министру внутренних дел за № 6170.
29 марта 1855 г. за особые заслуги по представлению командующего южною армиею пожалован в кавалеры ордена Св. Владимира 2-й степени.
15 ноября 1857 г. — пожалован кавалером Императорского и царского ордена Белого Орла.
15 ноября 1857 г. уволен по прошению от службы.
4 декабря 1857 г. приказом за № 237 всемилостивейше дозволено носить мундир, присвоенный должности гражданского губернатора.
23 декабря 1857 г. назначена пенсия из II разряда — полный оклад 857 р. 70 к. серебром со дня увольнения в отставку.
В походах и сражениях не был. Под штрафом, следствием и судом не был. В отпусках был дважды: в 1823 г. — на 28 дней, 1831 г.— на год.
В 1857 г. — вдов, детей не имеет.
Был член-корреспондентом статистического комитета Министерства внутренних дел.

Автор: Чернов Е. А. — преподаватель истфака ДГУ, Огородник А. В. — студентка юрфака ДГУ

Джерело: З минувшини Подніпров’я. — Дніпропетровськ: «Дніпро», 1995. — 177 с



http://1k.com.ua/224/details/22/1
Андрей Фабр: жизнь из любви к страждущему человечеству
/ЛЮДМИЛА ВЬЮНИЦКАЯ, историк/

В числе множества выдающихся людей, связанных с Крымом, стоит и имя Андрея Фабра — личности неоднозначной, чья жизнь сопровождалась поступками, подвергавшимися и подвергающимися до настоящего времени различным толкованиям. Человека с необычной и даже в чем-то трагической биографией. Мецената, который спешил делать добро. Талантливого администратора и бережливого хозяина. Впрочем, немало поколений крымчан неизменно поминали Андрея Яковлевича добрым словом — за все, что он сделал для них.

Он не мог не служить

Родина Андрея Фабра — село Суук-Су, которое сейчас зовется Лесное и находится возле Судака. Здесь его отцу, французу-комиссионеру Якову Фабру, директору казенных садов Таврической губернии, Григорий Потемкин отвел дачу. Семья владела также виноградным садом в Судакской долине. Андрею было всего три года, когда скончался отец. Поскольку тот ушел из жизни и был похоронен в Симферополе, можно предположить, что к тому времени семейство перебралось сюда. Во всяком случае, впоследствии местом проживания матери Андрея Фабра указывался дом в Симферополе. Находился он в районе современной улицы Октябрьской, напротив синагоги. В усадьбу, кроме дома, входили службы, двор и сад.
14 июня 1793 г. произошло еще одно событие, которое, возможно, повлияло на принятие Андреем Фабром позднейших решений, касающихся использования накопленных им средств. Его мать, Мария Федоровна, вышла замуж за подполковника Александра Степановича Таранова, который известен нам как Таранов-Белозеров, по чьему завещанию был создан в Симферополе странноприимный дом. Здание сохранилось до настоящего времени по адресу: ул. Карла Маркса, 28 (сейчас здесь находится медицинское училище). Как долго продолжался этот брак, неизвестно. Но Мария Федоровна до конца своих дней носила фамилию Фабр. А Таранов-Белозеров в 1811 г. значился в документах холостым.
Фабр получил домашнее образование. В прошении о приеме на службу от 24 июля 1805 г. он указывал в числе изученных предметов арифметику, часть географии, геометрию, рисовальное искусство, российскую грамоту, немецкий и французский языки. К 1819 году эти знания были существенно пополнены, и в аттестате при сдаче экзамена на звание коллежского асессора в комиссии при Харьковском университете отмечены очень хорошие знания Фабра по таким предметам, как всеобщая древняя и российская история, хронология, переводы с немецкого и французского языков. Эти знания и умения пригодились в дальнейшем при изучении древней истории Таврической губернии, публикации переводов других авторов по этой теме, при выполнении чертежей и рисунков памятников. По-видимому, история как наука всегда привлекала Андрея Яковлевича. Но он не мог не служить — от этого зависела и его жизнь, и положение матери. Он начал службу в 16 лет (а не в 11, как пишут некоторые исследователи) в Таврической казенной экспедиции канцеляристом в ранге губернского регистратора и окончил ее в возрасте 68 лет тайным советником и екатеринославским гражданским губернатором. Был удостоен знаков беспорочной службы за 20, 25, 30 и 40 лет и многих орденов.

Цепи Гименея

В 1809 г., в период его службы форшмейстером (лесничим) Феодосийского уезда (ему еще не было 20 лет, а в его подчинении находились 42 человека), в жизни Фабра произошло значительное событие. В апреле несовершеннолетний Андрей Фабр был повенчан с 30-летней дочерью английского дворянина, владельца имения Алмачик (территория современного пгт Почтового Бахчисарайского района) Констанцией Виллис. Венчание состоялось в Бахчисарайском Николаевском соборе. Несмотря на попытки матери, утверждавшей, что венчание производилось насильно, не по доброй воле сына, добиться развода Андрея путем прошения на имя императора Александра I, их брак продолжался 37 лет. После смерти Виллис-Фабр во Франции в 1846 году Андрей Фабр в документах значился вдовцом.
Как бы сам Фабр и его мать ни относились к этому браку, как ни пытались его игнорировать, это не решало проблему: Андрей Фабр не мог жениться вторично. А вот испытывать нежные чувства и привязанность к женщине мог. Результатом стало появление внебрачного сына Андрея Фабра, родившегося в 1826 году от его дворовой девки Меланьи. Малыш, которого назвали Павлом, был слепым, косноязычным и жил в имении отца Ана-Эли (территория современного с. Урожайного Симферопольского района). Впоследствии в завещании Фабр, не называя его своим сыном, предписывал душеприказчикам дать Павлу вольную и позволить жить в имении на всем готовом. Здесь же Фабр специально оговаривает, что никому конкретно не завещает никакого имущества.

Чумное крещение

Во время службы Фабра форшмейстером был неприятный эпизод, связанный с нарушениями по службе. Косвенно это подтверждается ненаграждением его знаком беспорочной службы за первые десять лет. Но затем случаются события, которые его быстро реабилитируют. В 1812 — 1813 гг. Андрей Фабр был членом Очистительного комитета по борьбе с чумой в Таврической губернии и непременным членом Предохранительного комитета на Керченском полуострове. Сам с готовностью отправлялся в самые опасные места, непосредственно производил окуривание зачумленных помещений, мест, где находили больных, состоял смотрителем чумного лагеря на реке Яндоле. За это и был пожалован в коллежские секретари, награжден бронзовой медалью на владимирской ленте «В память войны 1812 г.». «Чумной» опыт очень пригодился Андрею Яковлевичу позже, когда спустя семнадцать лет в Симферополе вспыхнула эпидемия холеры. Он также активно участвовал в борьбе с распространением болезни, став попечителем одного из городских кварталов.
Рассказывая о Фабре, невозможно не упомянуть о том, что он сделал для сохранения крымских памятников. В 1822 г. он обследовал памятники в Балаклаве, Судаке, на Мангупе, под Бахчисараем и представил их описания и рисунки. Несомненно, это влияло на развитие интереса к истории и способствовало накоплению сведений, вошедших в последующие издания. Первые из них появились уже за пределами Крыма, в Одессе, когда он возглавил канцелярию новороссийского генерал-губернатора. Здесь же он выступил в числе создателей Одесского общества истории и древностей, став его действительным и активным членом. В записках общества опубликованы его работы. Самая значительная из них — «Достопамятные древности Крыма и соединенные с ними воспоминания» — издана уже после выхода на пенсию на средства Андрея Фабра в 1859 г. и бесплатно разослана по библиотекам академий, университетов и гимназий. Она до сих пор служит подспорьем для исследователей памятников Крыма.

Без матери

В 1843 г. в Одессе умер единственный близкий для Фабра человек — его мать, под мощным влиянием которой он находился. Впоследствии в своем завещании он назовет день ее смерти — 7 августа роковым для себя. Ее останки он перенес в имение Ана-Эли (переводится с крымскотатарского как «рука матери») и захоронил в специально устроенном огромном склепе с мраморным памятником наверху. Разбил над склепом сад, орошаемый водой из соседней реки Чуюнчи (склеп находился за зданием современной сельской школы в с. Урожайном Симферопольского района).
Себя же в завещании Фабр просил похоронить без всякой пышности, в небольшом склепе рядом с матерью, установив скромный могильный камень с простым текстом. Все свое имущество — 8803 десятины 1507 саженей земли в Таврической губернии и наличные деньги — свыше 200 тысяч рублей Андрей Фабр передал на содержание в Симферополе приюта для круглых неимущих сирот — уроженцев и жителей губернии.
По его мысли, приют должен был предназначаться для детей обоих полов, которые помещались в него в возрасте не ранее четырех и не старше одиннадцати лет. Девочек там предполагалось содержать до 14 лет, мальчиков до 13. Дети должны были получать религиозно-нравственное воспитание и начальное образование. Кроме того, девочки обучались ведению домашнего хозяйства, а мальчики ремеслу. Андрей Фабр в 1848 г. купил на торгах участок земли с ветхим зданием, принадлежавшим ранее мужской гимназии (современный адрес: Совнаркомовский переулок, 3), и построил на нем двухэтажный дом со сводчатым подвалом и два флигеля для содержания сирот. И завещал хранить все это и использовать для них «на вечные времена и неотъемлемо» как созданное им «из любви к страждущему человечеству». Особенно просил «содержать в порядке сад и в чистоте источник в саду, находящийся как предметы, необходимые для здоровья детей». Для себя же он просил совсем немного: назвать дом для сирот его именем, сохранять могилы матери и его собственную, ежегодно в присутствии воспитанников совершать панихиды на месте погребения матери в день ее смерти. По его словам, именно ее доброте дети обязаны своим приютом.
Приют под названием «Сиротский дом тайного советника Фабра» был создан в 1864 г. и просуществовал до окончательного установления советской власти. Имя Андрея Фабра носил и переулок рядом с приютом. В наше время комплекс строений приюта (за исключением сада и родника) сохранился и используется под административные учреждения. В 1924 г. бывший переулок Фабра стал Совнаркомовским. Городская усадьба Андрея Фабра была снесена в ходе реконструкции. Склеп в Урожайном Симферопольского района со священными для Фабра останками матери уничтожен. Как, впрочем, и могила самого тайного советника, радевшего о бедных и бесприютных. Частично сохранился усадебный дом Фабра в Урожайном, здесь теперь размещается сельская школа. Так мало осталось от человека, думавшего о других. Осталось только имя.


Екатеринославский Ришелье, или Жизнь замечательного губернатора
http://gorod.dp.ua/history/article_ru.php?article=154

Что может сделать чиновник для города и горожан, чтобы его запомнили надолго, причем запомнили с хорошей стороны и даже десятилетия спустя рассказывали анекдоты – не с насмешкой, а с доброжелательностью? Всего- то ничего – основать музей, «срезать гору», засыпать канавы, насадить бульвары. По собственной инициативе и без «спонсорской поддержки». Именно так вошел в историю екатеринославский гражданский губернатор Андрей Яковлевич Фабр, занимавший эту должность десять лет – с 1847 по 1857 гг. История его жизни не только интересна – она очень поучительна для современных горожан и власть предержащих.

Сын швейцарско-подданного

20 августа 1789 г. в одной из семей в селе Сууксу Феодосийского уезда Таврической губернии праздновали рождение младенца. Название села было татарским, и прошло только шесть лет после присоединения Крыма к России, но семья, о которой идет речь, была отнюдь не татарской. Отцом родившегося ребенка был Яков Фабр. Другие источники называют его Фабер. Фабр был дворянин, немец по национальности, происходил он из Швейцарии.

Мы очень мало знаем о жизни старшего Фабра. Известно лишь, что Григорий Потемкин, страстно увлеченный Крымом и большое внимание уделявший развитию здесь сельского хозяйства и промышленности, назначил Якова Фабра директором казенных виноградных садов в Судацкой долине. Иными словами, Фабр представлял интересы Потемкина в такой серьезной сфере, как виноделие. В 1792 г. Яков Фабр переехал в Симферополь и в том же году умер.

Новорожденного в 1789 г. ребенка Фабра назвали Андрей и крестили в православной вере. Младший Фабр получил домашнее и, видимо, довольно либеральное воспитание на фоне крымской природы, долин и виноградников. С тех самых пор у него зародилась страсть к зеленым насаждениям. Видимо, Фабр считал наличие массивов культивированных зеленых насаждений обязательным элементом культуры и, в первую очередь, городской культуры.

От главного лесничего до губернского прокурора

Наличие только домашнего образования не помешало Фабру весьма уверенно продвинуться на государственной службе. Начал он с должности простого служащего Таврической казенной экспедиции. Ничего особенного, только поступил он на эту должность… в возрасте 15 лет, в 1804 г.

А в 1808 г., в возрасте всего 20-ти лет, Андрей Фабр назначается главным форштмайстером, т.е. смотрителем лесов всей Таврической губернии. Вряд ли за таким карьерным успехом стоял исключительно имидж фамилии, хотя и этот фактор исключить нельзя. Гораздо больше влияли именно профессиональные качества младшего Фабра, унаследованные от Фабра старшего, и, наверное, славный немецкий педантизм. На должности главного форштмайстра Таврической губернии Фабр пробыл 11 лет, до 1819 г.

С 1819 г. Фабр поступил на службу в канцелярию Таврического гражданского губернатора «для ведения следственных дел», т.е. говоря современным языком, в аппарат «областной государственной администрации». Только тогда Фабр озаботился отсутствием профессионального образования. Выход был найден – в том же 1819 г. он окончил экстерном Харьковский университет, где показал «очень хорошие познания в науках». Через несколько лет, в 1823 г., Фабра назначили советником губернского правления. А в 1825 г. в возрасте 36 лет А. Я. Фабр стал Таврическим губернским прокурором.

Борец с чумой и холерой

«Смотрением лесов» и «следственными делами» усилия Фабра на службе не ограничивались. В 1812 г., когда вся Россия воевала с Наполеоном, Таврида воевала с не менее опасным врагом – невесть откуда пришедшей страшной болезнью – чумой. Особенно чума бушевала в родном уезде Фабра – Феодосийском. Она внезапно возникла тут в августе 1812 г. и охватила более 50-ти населенных пунктов на пространстве двухсот верст (верста – чуть больше километра). В одном документе начала XIX века на витиеватом канцелярском языке говорится, что Фабр, «предложив сам себя к употреблению в самыя опасныя места, совершенно оправдал сделанную ему от начальства доверенность». Немедленно отправился в охваченные эпидемией районы и не боясь заразиться, участвовал в спасении населения. За что и получил «Высокое Монаршее благоволение». Что-то вроде современной «Почетной грамоты» или «Благодарности». Как сказано в документе, Фабр по собственной инициативе «имел в своем заведывании многие зараженные деревни, в которых прекратил чуму, был смотрителем учрежденного на речке Яндоле чумного лазарета, в который свозимы были зачумленные из разных мест, производил по всему зачумленному краю окурки по методу Гитона де Морво». Сильно изменился русский язык за последние двести лет… «Производил окурки» – это делал специальные окуривания по методу одного французского доктора. Видимо, помогли и метод, и самоотверженность. Чума отступила.

А в июле 1830 г. в столице Крыма – Симферополе вновь бушевала эпидемия – на этот раз холеры-морбус. Фабр был назначен попечителем одного из кварталов города без отрыва от основной деятельности и добросовестно исполнял свои обязанности. Об этом сделана отдельная запись в его формулярном послужном списке.

Блестящий одесский чиновник и собиратель древностей

«Труды и усердие» А.Я. Фабра на государственной службе не остались не замеченными. Его карьера, которая и так продвигалась очень хорошо в Таврической губернии, неожиданно резко пошла вверх. Он стал правителем канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора князя М.С. Воронцова.

Новороссия тогда объединяла три богатейшие губернии юга России – Екатеринославскую, Херсонскую и Таврическую. Плюс еще и Бессарабия. Руководил этим своеобразным «вице-королевством», сформированным еще Г.А. Потемкиным, тоже очень незаурядный человек – Михаил Семенович Воронцов – генерал-губернатор Новороссии с 1823 по 1854 гг. Именно при нем столица Новороссийского края – Одесса – пережила пору наивысшего расцвета, памятником которому остались статуя «Дюка» Ришелье, знаменитая Потемкинская лестница, дворец Воронцова на Приморском бульваре. В Крыму Воронцов построил знаменитый дворец в Алупке, проложил немало дорог и увеличил во много раз площади виноградников.

Две личности оставили самый яркий след в истории Одессы и Новороссии первой половины XIX в. – Ришелье и Воронцов. Тридцать лет управлявший Новороссией Воронцов продолжал политику Эммануэля Армана дю Плесси Ришелье – потомка «того самого» кардинала, бежавшего из революционной Франции, приехавшего в Россию и ставшего в 1803 г. городским головой Одессы до самой смерти в 1822 г.

Ришелье начал «золотой век» Одессы, Воронцов довел этот расцвет до своего апогея. Спустя некоторое время начальник канцелярии Воронцова А.Я. Фабр начнет «золотой век» Екатеринослава, за что получит от потомков прозвище «Екатеринославский Ришелье».

А пока младший Фабр управляет канцелярией (читай администрацией) Воронцова четырнадцать лет, с 1833 по 1847 г. Чем он занимался на этой должности? Видимо, через его руки проходила информация обо всех сферах деятельности в Новороссии. Фабр был честным служакой. Никаких богатств, титулов и влиятельных друзей он не приобрел. В 1833 г. получил чин статского советника, а в 1837 г. – действительного статского советника. Кроме своей основной должности, стал только членом Совета имперского Министра внутренних дел (с 1841 г.). Судя по всему, характеру Фабра больше импонировало занятие историческими изысканиями или собиранием древностей.

В 1839 г. в Одессе было основано ставшее потом знаменитым Императорское Одесское Общество истории и древностей – главный орган исторических исследований в крае до 1917 г. Фабр стал одним из пяти его членов-основателей, а точнее «отцов-основателей». По инициативе Фабра в Одессе открылся Новороссийско-Бессарабский дендро-минералогический кабинет, где была собрана большая коллекция образцов растительности и минералов юга России. А.Я. Фабр стал членом многих научных обществ: статистического отдела министерства внутренних дел, «Русского географического общества», «ученого Эстляндского общества» в Дерпте (теперь г. Тарту, Эстония) и «Общества сельского хозяйства юга России».

Фабру хватало времени и сил не только на службу, но и на написание научных трудов. Особенно привлекала его античная история и охрана памятников старины в Новороссийском крае. Фабр перевел на русский язык с греческого сделанное древнегреческим ученым Аррианом описание Понта Эвксинского. Так древние греки называли Черное море. Книгу Фабра с примечаниями издали в Одессе в 1836г. В 1844 г. вышла статья Фабра «О древних нагорных укреплениях в Крыму», а в 1848 г. – статья «О памятниках некоторых народов варварских, древле обитавших в нынешнем Новороссийском крае». Через несколько десятилетий, когда Фабр успеет побывать губернатором Екатеринославщины и вернуться в Крым, он продолжит свои научные изыскания. В 1859 г. все в той же Одессе вышла книга «Достопамятнейшие древности Крыма и соединенныя с ними воспоминания». А через два года вышло интересное исследование «Древний быт Эйоны, нынешнего полуострова Тамани». Тамань – полуостров между Азовским и Черным морями, граничащий с Крымом – на противоположной стороне Керченского пролива.

Еще один штрих к личности Фабра – он подарил Одесскому обществу истории и древностей свою коллекцию древнегреческих ваз и другой посуды.

Чей он сын, кто его жена и где его дети?

А была ли у такого ответственного чиновника личная жизнь? В литературе сформировался образ Фабра как такого себе «сухаря», «кабинетного человека», который жил по часам и строго исполнял служебные обязанности. Оказывается, не все было так гладко.

Детей у Фабра не было, жены… вроде бы тоже не было. Сведений о жене в биографии Фабра мы не встречаем. Но из формулярного списка Фабра, хранящегося в государственном архиве Крыма, видно, что на момент выхода на пенсию он был вдовцом. Другие документы, находящиеся там же, проливают свет на тайные стороны жизни Фабра.

В 1809 г. мать Фабра Мария Федоровна подала жалобу на имя… самого императора Александра I о «насильственном восхищении к браку» ее сына. В отчаянии просила она о расторжении «незаконного», полунасильственного брака ее сына Андрея «с дочерью вдовы Виллисовой реформатского закона Костанцией». По содержанию этого письма выходит, что Фабр женился в 19 лет, а супруге его, на момент оформления брака, было… 30 лет. Судя по всему, брак этот аннулировать не удалось, но в дальнейшем Фабр тяготился существованием полузаконной супруги и отношений с ней не поддерживал.

Еще более интересные детали проясняются в вопросе о наличии у Фабра детей. В том же архиве сохранилось свидетельство о том, как губернский прокурор Фабр прижил себе на стороне сына. В метрической книге Соборной Петропавловской церкви г. Симферополя записано, что 8 января 1826 г. у губернского прокурора Фабра и… дворовой девки Мелании родился незаконный сын, окрещенный 10 января и названный Павлом.

Дальше – больше. Человеколюбивый характер Фабра ярче всего проявился в том, что женщину, которая потом родит ему сына, он… выкупил у бывшего владельца. В архиве сохранилась «купчая» от 22 декабря 1824 г., где записано о покупке А.Я. Фабром «дворовой девки 20-ти лет Мелании Ивановой, проданной отставным майором Иваном Ивановичем Забелиным, который ранее приобрел ее у корнета Барона фон Райоренитова».

Однако более загадочная история связана с рождением самого Андрея Яковлевича Фабра. И, вероятно, правду мы уже не узнаем никогда. Знаменитый крымский историк Арсений Маркевич писал еще в 1930 г., что «согласно общим слухам в Крыму, еще недавно выходило, что Фабр был сын Таранова… и в личностях обоих, и в их характерах, и в обстоятельствах жизни было много общего». Дело в том, что мать А.Я. Фабра, Мария Федоровна урожденная Гросс-Крейтц, сразу после смерти Якова Фабра вышла замуж за Александра Степановича Таранова-Белозерова. С 1788 г. он был Таврическим губернским прокурором, потом служил в местной казенной палате, а с 1795 г. вышел в отставку и часто болел. В 1811 – 1818 гг. он был таврическим губернским предводителем дворянства. Умер он в марте 1819 г. нестарым, на 60-м году жизни. Еще в 1814г. он завещал средства на открытие в Симферополе госпиталя и дома для приезжих под именем Странноприимного дома Таранова, который сохранился до нашего времени. В 1845 г. А.Я. Фабр завещает весь свой капитал на устройство в Симферополе Сиротского приюта, который и был создан. И Таранов, и Фабр были очень похожи – оба скептического нрава, занимали высокие должностные посты и при этом совершенно не были замешаны в том, что сейчас называют «коррупцией». На этом основании и тогда, и сейчас, их считали и считают «не вполне нормальными» или, на худой конец, «оригинальными» людьми.

А.С. Таранов разошелся с женой (матерью А.Я. Фабра) в 1804 г. Она затеяла длинную судебную тяжбу вокруг его завещания, закончившуюся, однако, ее поражением в 1820 г. Но нет ли в столь удачной карьере молодого Фабра следов вмешательства некоего влиятельного лица, официального отчима Андрея Яковлевича?

Начальник Екатеринославской губернии

Блестящая карьера Фабра в Одессе, которая вполне удовлетворяла его самого, закончилась 24 января 1847 г. Андрей Яковлевич Фабр был назначен екатеринославским гражданским губернатором. Причины этого перевода до конца не ясны. Фабр вынужден был покинуть привычный, уютный «город у моря» и перебираться в пыльный степной малознакомый Екатеринослав. А чтобы служилось ему там лучше, Фабру было «Всемилостивейше пожаловано прибавочное содержание по две тысячи рублей серебром в год… пока будет занимать должность Начальника Екатеринославской губернии». Почти через два года службы в новой должности 20 ноября 1848 г. Фабру присвоили титул тайного советника.

Что может сделать чиновник для города и горожан, чтобы его запомнили надолго, причем запомнили с хорошей стороны и даже десятилетия спустя рассказывали анекдоты – не с насмешкой, а с доброжелательностью? Всего- то ничего – основать музей, «срезать гору», засыпать канавы, насадить бульвары. По собственной инициативе и без «спонсорской поддержки». Именно так вошел в историю екатеринославский гражданский губернатор Андрей Яковлевич Фабр, занимавший эту должность десять лет – с 1847 по 1857 гг. История его жизни не только интересна – она очень поучительна для современных горожан и власть предержащих.

В каком виде нашел Фабр Екатеринослав?

Екатеринослав конца 1840-х гг. насчитывал чуть меньше девяти тысяч жителей и жил размеренной неторопливой жизнью провинциального города, хоть и с губернским статусом. Современники характеризуют темп жизни города как «сонный». Конечно, Екатеринослав справлялся со своими функциями административного, духовного и культурного центра окружающей территории. Но стандарты жизни, и особенно внешний вид «столицы Приднепровья» оставляли желать лучшего.

Медленно, очень медленно Екатеринослав взбирался на Соборную гору, на которой, собственно, и был основан. Основная застройка размещалась в низинной части, возле Днепра. Несколько десятков кварталов жилых и промышленных сооружений в один-два этажа. Три этажа – это уже небоскреб для тогдашнего Екатеринослава. Современник Андрей Фадеев, живший в городе на двадцать лет раньше Фабра, оставил такую характеристику: «Екатеринослав тогда представлял… более вид какой-то голландской колонии, нежели губернского города. Одна главная улица тянулась на несколько верст, шириной шагов двести, так что изобиловала простором не только для садов и огородов, но даже и для пастбищ скота на улице, чем жители пользовались без малейшего стеснения».

Вот эта-то главная улица сразу привлекла внимание Фабра. Хоть и называлась она официально (с 1834 г.) Екатерининским проспектом, но внешне была похожа на большое поле, пересеченное канавами. Из Жандармской (ныне Красноповстанческой) балки вытекала речка и разливалась по проспекту. Выходила она как раз по линии нового Екатеринославского бульвара, потом еще два квартала шла прямо по проспекту, проходила и там, где сейчас стоит памятник Ленину. Потом круто поворачивала к Днепру в районе современной улицы Ленина и впадала в него там, где сейчас памятник воинам-афганцам.

Старожил Порфирий Яненко, приехавший в Екатеринослав в 1841 г., немногим раньше Фабра, писал об этом так: «По Екатерининскому проспекту от моста представлялась пустыня. Улица представляла самый безобразный вид: постоянная грязь невылазная, где вчастую кареты останавливались и их вытаскивали с пассажирами волами. Улицу перерезывали поперек два провалья... Для переезда чрез эти провалья были устроены ничтожные деревянные мостики, и уже губернатор Фабр сделал вместо мостиков каменные арки, выровнял улицу, устроил шоссе и бульвары».

«Начали срезывать гору»

Сразу по приезде в Екатеринослав Фабр, видимо, серьезно увлекся идеей реконструкции центральной части города. И всего за несколько лет ему удалось кардинально изменить облик губернского центра. Предоставим слово современникам. Жена регента екатеринославского архиерейского хора, Александра Никитична Молчанова, оставила колоритнейшие воспоминания. «Сообщение нашей горы (Соборной – М.К.) с нижним городом улучшилось с приездом губернатора Фабра… Затем начали срезывать гору. Начиная от нынешней семинарии и вниз до казначейства, начали орать улицу в несколько плугов, а потом сбивали короткими перекладинами по две доски, положенные ребром; к концам этого ящика припрягали по несколько волов и стаскивали взоранную землю вниз; потом снова орали и стаскивали землю, и так продолжали до тех пор, пока срезали весь бугор. Тогда закипела новая работа: одни перила ставят, другие шоссе прокладывают, а третьи дерева сажают. Фабр все, бывало, сидит на балконе и наблюдает за работой».

В первые три года губернаторства А.Я. Фабра (1847 – 1849) речку заключили в коллектор, устроили водоотвод, упорядочили рельеф нагорной части, насадили двухрядный бульвар по Проспекту от нынешней улицы Дзержинского до оперного театра, устроили шоссе. Фабру наконец-то удалось прочно соединить нагорную и прибрежную части Екатеринослава.

Почему, прибыв в Екатеринослав, Андрей Яковлевич немедленно принялся за устройство зеленых насаждений? Вспомним, что отец его, швейцарец по происхождению, был главным садовником Судацкой долины в Крыму. Сын перенял от отца хозяйственность, тягу к земледелию и садоводству. Озеленение города всегда считалось одним из главных признаков его развития. Само слово «культура» по латыни означает «возделывание».

«Даже куры мои были под его строжайшим наблюдением»

Губернатор Фабр ревностно охранял свое новое детище. Александра Молчанова продолжает вспоминать: «Деревья на бульваре все хорошо принялись, и тут-то открылась настоящая война против коров и свиней. Зачастую, бывало, видишь, как свинья возвращается с бульвара и тащит за собой внутренности. Многим тогда пришлось распродать своих свиней и коров, а в том числе и мне, потому что, вследствие моего ближайшего соседства с Фабром, даже куры мои были постоянно под его строжайшим наблюдением.

На следующую весну зацвела сирень, и тогда открылась война против любителей даровых букетов. Чуть свет Фабр уже гуляет по бульварам и излавливает желающих воспользоваться сиренью. Не раз случалось, что он приводил за уши в уездное училище парочку «уездников», вызывал смотрителя и кричал, чтоб он их сейчас же выпорол за порчу растений, а затем, уходя, на ухо смотрителю говорил, чтоб он их попугал, а сечь, мол, не надо. Очень заботился он о своем бульваре, зато и бульвар вышел на славу: пирамидальные тополи были на всем протяжении вперемежку с кленами, между каждыми двумя деревьями – огромные кусты сирени, так что идешь по бульвару, как по коридору, и тень была и прохлада».

Основатель «Екатеринославского музеума»

Не было в Екатеринославе своего музея. А в те годы уже многие города Новороссии (Одесса, Керчь, Феодосия) имели общественные музеи. В 1849 г. начальник губернии Андрей Фабр и директор училищ Екатеринославской губернии Яков Грахов по собственной инициативе организовали «Екатеринославский общественный музеум». Состоял он на первых порах из нескольких десятков экспонатов. Все как всегда – музей основан был по личной инициативе, без всякой финансовой поддержки. В 1858 г., уже при новом губернаторе, Грахов написал отчаянное прошение в канцелярию губернского начальника, где есть и такие строчки: «1) основание музеуму положено в 1849 году Тайным Советником А.Я. Фабром и мною. 2) Музеум был помещен временно и помещается ныне в одной комнате дома дворянского собрания, помещение это неудобно и не уместно. 3) Никаких способов к содержанию музеума в виду не имеется, и ни со стороны города, ни со стороны казны пособий получаемо не было». Хранились тогда в «музеуме» несколько серебряных и медных монет, «древние Египетские предметы», вещи, найденные в курганах по всей губернии и др.

В историческом музее им. Д.И. Яворницкого и сегодня хранится египетская мумия женщины с муляжом ее ребенка. Она экспонировалась в Преображенском соборе, когда там располагался музей религии и атеизма. Потом ее отправили в запасники, и последний раз выставляли в 2004 г. Возможно, именно эта мумия и была одним из первых экспонатов екатеринославского «музеума». Как и зачем египетская мумия попала в Екатеринослав – до сих пор неизвестно.

Судьба фабровского «музеума» сложилась не очень успешно. Казна и дальше не хотела платить за музей, и его передали на баланс местной мужской гимназии. Тем не менее, современный исторический музей им. Д.И. Яворницкого ведет отсчет своего основания именно от 1849 г., когда начали формироваться музейные коллекции.

«Труженик тыла»

Губернатору Фабру принадлежит заслуга в превращении Екатеринославской губернии в один из главных тыловых центров в период Крымской войны (1853 – 1856) и обороны Севастополя. Губернатор курировал вопросы сопровождения войск и своевременных поставок продовольствия, снаряжения, фуража в действующую армию на Юге. В Екатеринославе и других городах губернии (Александровск, Павлоград, Никополь) по распоряжению Фабра были устроены многочисленные госпитали для раненных русских солдат и военнопленных.

Такой госпиталь для раненых при обороне Севастополя был и в Екатеринославе, на территории губернской земской больницы – теперь областной больницы имени Мечникова. Умерших от ранений хоронили на ближайшем склоне холма, кладбище назвали Севастопольским. Позднее оно разрослось во второй городское. В 1955 г. на месте остатков старого кладбища разбили Севастопольский парк с внушительным монументом, который сейчас пришел в упадок.

А еще в 1848 г. А.Я. Фабр и екатеринославский городской голова Иван Изотович Ловягин вместе остановили свирепствовавшую в городе эпидемию холеры. И здесь Фабр проявил характер, как это было тридцать лет назад в Крыму, при борьбе с чумой.

Губернаторские обеды: на жаркое клали курицу, а для украшения хвост фазана

Много ли можно найти местных чиновников, о которых бы слагали десятки анекдотов? Всего, что сделал Фабр для Екатеринослава, было вполне достаточно для того, чтобы его фигура прочно вошла в городской фольклор. Однако Фабр был оригинален во всем – прежде всего по личным качествам. Исполнительность, работоспособность – одновременно аскетизм, доходивший до скупости, и неподкупность. В 1887 г., когда праздновали столетний юбилей Екатеринослава, газета «Екатеринославский юбилейный листок» опубликовала несколько анекдотов о Фабре. Анекдоты эти – не просто забавные побасенки, а вполне реальные истории из городской жизни.

Вот один такой анекдот. Приехав в Екатеринослав, Фабр был вынужден поселиться в старом губернаторском доме, давно требовавшем ремонта. Он занимал участок современных зданий прокуратуры и корпуса университета (просп. Карла Маркса, 36 и 38). «Жил в этом дворце Андрей Яковлевич, кажется, два года, до совершенной уже невозможности пребывания в нем, ибо деревянная крыша была до того ветха, что во время дождя во всех комнатах с потолков падала вода, а в зале на полу стояла просто большая лужа. И такое неудобство переносил Андрей Яковлевич с твердостию и терпением стоика, как неизбежное назначение рока, и все не делал представления о невозможности своего пребывания в таком ветхом казенном доме!

Но вот однажды, когда секретари присутственных мест явились к губернатору с докладами, то застали его сидящим на стуле посреди залы с огромным дождевым зонтиком (разумеется, старым), распущенным над головою, хотя тогда стояла ясная погода. Секретари переглянулись между собою с изумлением». Фабр не хотел ходатайствовать лично, а чтобы присутственные места сами озаботились жилищными условиями губернатора. Чиновники кинулись улучшать положение и вскоре наняли ему квартиру.

Или вот еще эпизоды: «Должно правду сказать, что А.Я. был очень скуп, крайне расчетлив и экономен… В торжественные дни он приглашал нас иногда к себе на обеды, не роскошные, правда, но всегда хорошо приготовленные. Как-то раз мы подметили, что за десертом у него подается постоянно один и тот же ананас не разрезанный. Никто, конечно, первый его не хотел разрезать, и таким образом этот вечный ананас обносился кругом стола и ждал до будущего раза. Но раз один шутник, М.И.З., желая подтрунить над хозяином, надрезал его и нарушил девственность вечного ананаса. Фабра при этом как-то покоробило. Бывало и так, что на жаркое подают курицу и для украшения кладут хвост фазана. Никого это, конечно, не вводило в заблуждение, но интересно то, что постоянно на торжественных обедах во все время губернаторства Фабра на столе его фигурировал один и тот же хвост фазана».

Он улетел на крыльях Белого Орла

В 1855 г., во время Крымской войны, скоропостижно скончался российский император Николай I (есть сведения, что он отравился, не выдержав поражения). Время николаевской бюрократии кончилось, и началась другая, более либеральная эпоха, которую потом назовут временем “Великих реформ» – отмены крепостного права и др. В 1857 г. Фабр вышел в отставку в чине тайного советника и переехал в Симферополь, где продолжил свои занятия общественной и научной деятельностью.

При выходе в отставку Фабра очень обидели. Ему не дали следующий, высший чин (как это было принято), а наградили только орденом Белого Орла. Когда Фабр навсегда покидал Екатеринослав, на прощальном обеде один из присутствующих сказал ему: «Вы от нас улетаете на крыльях белого Орла!».

Снова в Крыму. Наследство завещал сиротам

Как провел Фабр свои последние годы в Крыму? Он не сидел сложа руки. Пытался заниматься общественно полезной деятельностью. Был членом от правительства Таврического губернского присутствия по крестьянскому делу. Это было время, когда готовилась реформа по освобождению крестьян, и Фабр активно участвовал в ее проведении.

Еще в 1845 г. Фабр составил завещание, в котором все свое имение, дом, землю (более 8 тысяч десятин), капитал около 200 тысяч рублей и движимое имущество завещал на устройство сиротского приюта в Симферополе. В нем должны были проживать 20 человек сирот-мальчиков, родившихся в Таврической губернии, до достижения ими совершеннолетия.

24 января 1863 г. Андрей Яковлевич Фабр умер в Симферополе. А 30 ноября 1864 г. в полном соответствии с завещанием покойного в Симферополе открылся приют для мальчиков, получивший имя А.Я. Фабра. Он просуществовал до Гражданской войны, когда был разграблен, погиб и личный архив Фабра, хранившийся здесь. Однако дом, где находился приют – сохранился, он стоит в самом центре Симферополя, и здесь располагается Министерство образования Автономной Республики Крым. Маленький переулок возле приюта когда-то тоже назвали именем Фабра, а сейчас он называется… Совнаркомовский.

Похоронили А.Я. Фабра в собственном имении Ана-Эли (сейчас пос. Урожайное) близ Симферополя в специальном склепе, возле могилы его любимой матери, прах которой он когда-то перенес из Одессы.

***

Фабр при жизни не гонялся за почестями, всего себя отдавая государственной службе. Потомки не сразу оценили значение его деятельности, чаще вспоминая его «чудачества». Но уже в конце ХIХ века в Екатеринославской прессе его имя упоминалось с уважением и благодарностью. От всей жизни Андрея Яковлевича Фабра осталось несколько дел документов, сохраненных в государственном крымском архиве. Это если судить по документам. А по делам? Екатеринославский проспект – один из лучших в Европе, роскошные бульвары, «музеум», преобразившийся в музей им. Д.И. Яворницкого. И… анекдоты, которые время от времени перепечатывают во многих изданиях. 10 ноября 2005 г. открыли мемориальную доску на доме Мунштейна (просп. Карла Маркса, 41), где когда-то жил губернатор. В 1872 г. император Александр II назвал екатеринославский бульвар на главном проспекте «Фабровским». Это название сейчас ждет своего возвращения.


июль 2006г.

Максим Кавун

[Cherny]

"14 декабря [1786] Из-за нестерпимого холода и снегопада мы целый день не выходили. Пообедали дома, в семейном кругу, а под вечер явились гости — местный негоциант, уроженец Женевы г-н Фабр с супругой. Он человек неотесанный, французского склада, а она молода и недурна собой, но малообразованна. Недавно с ними случилось крайне неприятное происшествие: находясь вместе с одним другом и матерью жены в загородной усадьбе, на некотором расстоянии отсюда, они внезапно подверглись нападению грабителей-казаков. Муж кинулся бежать и спрятался в амбаре (или на чердаке), бросив на произвол судьбы жену и остальных. Друг же, пытавшийся сопротивляться, был избит и ранен. Госпоже Фабр связали руки и ноги, и Бог знает, что еще с ней сделали, равно как и с матерью..." (Миранда Франсиско де. Путешествие по Российской Империи / Пер. с исп. — М.: МАЙК «Наука/Интерпериодика», 2001)



"Фабр Андрей Яковлевич (1789-1863) родился 20 августа 1789 г. в д.Суук-Су (современное с.Лесное Судакского горсовета), под наблюдением родителей получил домашнее образование.

Отец — Яков Фабр, француз, уроженец Швейцарии, комиссионер. Ордером князя Г.А.Потемкина от 12 января 1787 г., будучи жителем Екатеринославской губ., определен в «звании директора садов в других местах Таврической области». Служил директором казенных виноградных садов в Судакской долине. Владел садом и усадьбой в д.Суук-Су.

Мать — урожденная Гроскрейтц Мария Федоровна, немка из Гамбурга. Имела весьма сильное влияние на сына. На 1809 г., кроме сына, упоминается еще дочь.

Жили в Симферополе, вступила во второй брак (1793 г.) с подполковником Александром Степановичем Тарановым, известным крымчанам как Таранов-Белозеров, на чьи средства построен и содержался странноприимный дом его имени в Симферополе. Этот брак был расторгнут в 1804 г., поэтому Мария Федоровна до конца своих дней носила фамилию Фабр.

Службу А.Я.Фабр начал канцеляристом Казенной экспедиции Таврического губернского правительства. Информация о времени поступления Фабра на работу противоречива: в некоторых печатных источниках указывают 1801 г., в формулярных списках, хранящихся в архиве, — 25 мая 1804 г. Согласно же приказа «зачислен в число служителей экспедиции с присвоением звания губернского регистратора 29 июля 1805 г.», т.е. в 16 лет. Спустя два года, 11 сентября 1807 г., Фабр был уволен от этой должности по прошению.

31 декабря того же года удостоен звания коллежского регистратора. С 13 февраля 1808 года служил форшмейстером (т.е лесничим) Феодосийского уезда, при этом в его подчинении находилось 42 человека."(http://krimea.info/lyudi-kryma/fabr-a-ya-sad-i-usadba-v-d-suuk-su-sudak.html)

"В деревне Сууксу Феодосийского уезда Таврической области находилось имение, пожалованное Екатериной ІІ садовнику Я. Фабру, швейцарскоподданному, перешедшему на русскую службу. По ордеру князя Г.А. Потемкина от 12 января 1787 года он был определен на должность директора Судакских виноградных садов.Однако, несмотря на все старания, Я. Фабру не удалось поднять на должную высоту казенное виноградарство и виноделие. Сказалось отсутствие рабочих рук, вызванное исходом татар из Крыма, задержкой расчетов за выполненную работу, началом второй русско-турецкой войны, положившей конец направлению на обработку виноградников квартировавших рядом солдат. В начале 1792 года Я. Фабр оставил службу и вместе с семьей перебрался в г. Симферополь, где 29 мая того же года скончался. " (А.Я.Фабр: штрихи к историческому портрету (С.А. Андросов).http://www.daark.org.ua/2011-06-07-09-41-55/80-fabr.html)

[Николаевский кондуктор]

спасибо за дополнения!

[Николаевский кондуктор]

По Фабру есть такой вопрос!
Кто был инициатором приоретения его дачи?
Он сам предложил сделку Потемкину или же Потемкин выступил с предложением купить у него его владение?
И еще кто то смоожет на карте хоть приблизительно начертать те места где была та самая Фаберова дача?

[Lessa]

Статья Николая Пономаренка на нашем сайте.

[Николаевский кондуктор]

Этак картинка преподносится, как Фабр.
А кто это на самом деле?

[Lessa]

Это вопрос с подколом, да?

[Николаевский кондуктор]

Пусть будет с подколом.....

[Lessa]

http://bazar.nikolaev.ua/content/%D0%B3%D0...%B0%D0%BB%D0%B0

[shpakon]

Очень интересная информация, давно так волнительно не было читать книгу)