Николаев — "Южный Кронштадт" Опции

[Boris]

В николаевской исторической литературе о гражданской войне вскользь упоминается восстание флотского полуэкипажа. Однако в 20-е годы этому событию уделялось гораздо больше внимания, восстание считалось предтечей Кронштадского мятежа. Сейчас возрождается интерес к этой теме, вот стенограмма передачи "Цена победы, цена революции" на "Эхе Москвы" от 23.03.2013:

М.СОКОЛОВ: В эфире "Эха Москвы" и канала RTVi "Цена победы. Цена Революции". Ведет эту передачу Михаил Соколов. Сегодня наш гость - кандидат исторических наук Дмитрий Рублёв. И тема нашего разговора "Кронштадтское движение". Был ли в марте 1921 года шанс добиться смены власти? Я напомню телефон для sms сообщений с вашими вопросами +7-985-970-45-45. На эти вопросы мы с удовольствием ответим. А я сразу оговорюсь, что мы неслучайно говорим не просто о Кронштадтском восстании или, как раньше говорили, Кронштадтском мятеже. Надо, наверное, все-таки сказать о том, что это было именно такое вот широкое движение против большевистского режима. Как оно началось, Дмитрий? Добрый вечер.

Д.РУБЛЁВ: Да, добрый вечер. Можно проследить, скажем, некие выступления, напоминающие Кронштадтское, еще в 1919 году. Я напомню, что 1 апреля 1919 года на Украине была введена продовольственная разверстка, и ответом на эту меру советского правительства стало восстание матросского полуэкипажа в городе Николаеве на юге. Весной 1919 года матросы полуэкипажа арестовали некоторых местных руководителей советской власти, разгромили местную ЧК, расстреляли нескольких чекистов и руководителя ЧК Абашидзе и создали свой ревком. Издавали газету "Свободный голос красного моряка", выпустили резолюцию, очень напоминающую Кронштадтскую. Там все очень похоже: свободные выборы в Советы, свобода слова, печати для всех социалистических партий, отмена продразвёрстки и так далее. Всё перечислять я, конечно, не буду. Затем 4 дня они продержались, в городе было двоевластие. Что интересно, даже некоторые интернационалисты спартаковского батальона: немцы, венгры, чехи, их поддержали (но не все). Затем, через 4 дня, часть ушла вместе с красными, кстати, подавлять восстание дивизии Григорьева и тут же перешла на сторону Григорьева. Затем, когда Нестор Иванович Махно Григорьева убил, перешла на его сторону, поскольку они все-таки были ближе к анархистам, чем к украинским левым националистам (вроде Григорьева). Ну, а пока 500 человек ушли, на месте этот полуэкипаж был разгромлен и, соответственно, советская власть восстановлена. Это 1-ый пример. Затем, очень мощный взрыв протестных выступлений мы наблюдаем уже в 21 году, именно в городах, в Петрограде и в Москве. В Петрограде он начинается 12 января 1921 года: это первые забастовки на заводе "Арсенал" 2 дня подряд. Затем следует небольшой перерыв, и уже в самом начале февраля вплоть до последних чисел февраля намечается вот такой пик забастовочного движения.

[Yositch]

В николаевской исторической литературе о гражданской войне вскользь упоминается восстание флотского полуэкипажа. Однако в 20-е годы этому событию уделялось гораздо больше внимания, восстание считалось предтечей Кронштадского мятежа. Сейчас возрождается интерес к этой теме, вот стенограмма передачи "Цена победы, цена революции" на "Эхе Москвы" от 23.03.2013:

13-15 мая 1919 года. Когда переведём немецкую книгу, можно будет свериться с точкой зрения и хронологией оккупантов.

[Boris]

Как описывает эти события Марк Спектор в повести "В логове Махно":

Чекисты напали на след организаторов мятежа в Николаеве слишком поздно: они уже были арестованы. Оказалось, что двое из них засланы деникинцами, двое других — григорьевцы.

Выяснилось, что когда Григорьев рассчитывал пойти на Киев и Харьков, он оставил на станции Долинская «окремый курень» Ткача. Задания ему были даны весьма деликатные. Ткач установил связь с батькой Варавой, махновцем, действовавшим отдельно от бригады. Кроме этого, отобрав десятка два надежных хлопцев, Ткач отправил их в Николаев, наказав проникнуть в гарнизон и прежде всего — во флотский полуэкипаж.

Деникинцы тоже сообщили немало тревожного.

Развязный офицер, молодой и заносчивый, стараясь изобразить на лице сардоническую улыбку, сказал Абашидзе:

— Я не знаю сроков восстания, но знаю, что любой из немецких колонистов уже распределил, куда в его хозяйстве пойдет каждый спиленный телеграфный столб.

И офицер оглядел Абашидзе, одетого в поношенную гимнастерку, солдатские обмотки и огромные, не по росту, ботинки, словно говоря: «А еще власть…»

Разговор этот произошел днем, а вечером стало известно, что на город с севера и запада двинулись банды Варавы и Ткача. В окрестных селах поднялись кулаки и богатые колонисты.

Интернациональный отряд в двести штыков — срочно мобилизованные коммунисты и комсомольцы города, несколько рабочих дружин — занял оборону за Южным Бугом и Ингулом.

В городе осталась группа человек в тридцать: партийные работники, несколько бойцов из охраны ЧК, военкомата и милиции. Судостроительные заводы «Наваль» и «Руссуд» контролировали рабочие.

Вооружился и полуэкипаж. Отряд возглавил анархист Проскуренко. Ему было около пятидесяти, он имел звание мичмана. В заместителях его оказался некий Евграфов, засланный в полуэкипаж григорьевцами.

Предпринимать что-либо против них было поздно — не хватало сил.

На первый взгляд, «свободные моряки» и вправду решили защищать город. Ночью отряд занял позиции против махновцев, но утром всем составом перешел на сторону противника.

Банда Варавы и «свободные моряки» ворвались в Николаев.

Махновцы захватили здание исполкома. Одна сотня кинулась к военкомату. Часть «моряков» — к ЧК, освобождать деникинских и григорьевских офицеров, членов их штаба. Остальные принялись разбивать магазины и лавки, грабить квартиры.

Едва на улицах послышалась стрельба, Абашидзе понял, в чем дело. Позвонил военком и прокричал, что наседают махновцы, но он держится.

— Абашидзе, сколько у тебя бойцов?

— Тут нас семеро…

— Эх, черт! Не прорваться нам к тебе.

— Попробуем сами отбиться. Похоже, вот-вот подойдут.

До звонка военкома Абашидзе в глубине души надеялся на его помощь, но теперь об этом нечего было и думать. Он попытался связаться с трибуналом, однако телефонистки уже разбежались.

Выйдя из кабинета, Абашидзе приказал поставить на окно ручной пулемет. Арестованных офицеров — как сердце чувствовало — Абашидзе еще ночью отправил поездом в Харьков, но архив и дела находились в здании.

— Вот что, Каминский, — сказал Абашидзе уполномоченному, — бери документы и пробирайся дворами к Госбанку. С тобой пойдут еще трое. Быстро! В случае чего — мы прикроем.

Каминский попробовал было возразить, что четырех для такого дела мало. Однако Абашидзе только глазами на него сверкнул и повторил приказ.

— Ты что, не понимаешь? Захватят бумаги — сколько наших ребят поплатятся жизнью! К банку — там охрана сильнее!

Едва группа Каминского выскользнула через садовую калитку на соседнюю улицу, у здания ЧК появилось с полсотни «моряков».

Увидев торчащий из окна ручной пулемет, бандиты затоптались на месте. Вперед выскочил Евграфов.

— Полундра! — взревел григорьевец.

Часовой не успел и выстрелить, как около него оказался Евграфов на вздыбленной лошади и шашкой зарубил часового. Второй чекист выстрелил в Евграфова, но промахнулся, попал в коня. Пулеметчик уложил с десяток бандитов, но удержать всю ораву не мог. Она ввалилась в двери.

Вбежавший со двора Абашидзе — он провожал Каминского — с двумя пистолетами в руках не успел разрядить обоймы, как был сражен наповал. И в это же время ворвавшийся в здание Проскуренко выстрелом в затылок убил пулеметчика.

Тогда Евграфов с несколькими бандитами стал рыскать по дому, отыскивая арестованных офицеров. Не найдя никого, взбешенный Евграфов выскочил во двор.