Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> «Одиссея» экипажа самоходки Т-36, 55 лет тому назад
Николаевский кондуктор
сообщение 23.3.2015, 16:43
Сообщение #1


Прописан
*******

Группа: Старейшина
Сообщений: 4 430
Регистрация: 7.3.2006
Пользователь №: 7



«Одиссея» экипажа самоходки Т-36

2734e2b46042033291bbdc674804439d_cr
55 лет тому назад началась знаменитая «одиссея» советских солдат-стройбатовцев. 49 дней провели они в Тихом океане без еды и воды. После чудесного спасения о них снимали фильмы и сочиняли песни.

История эта началась на острове Итуруп (самый большой остров Малой Курильской гряды Курильских островов, оспариваемый Японией), где утром 17 января 1960 года ураганный ветер сорвал со швартовки самоходную танкодесантную баржу Т-36. За грозным словосочетанием «танкодесантная» скрывался небольшой кораблик водоизмещением 100 тонн, длиною 17, шириною - 3,5, при осадке 1,2 метра, скоростью до 9 узлов и удалении от берега не более чем 300 метров. Из-за каменистого мелководья доставка грузов на остров кораблями крайне затруднена, и поэтому баржа Т-36 служила «плавучим причалом».

Экипаж баржи - младший сержант Асхат Зиганшин и рядовые Иван Федотов, Анатолий Крючковский и Филипп Поплавский - занимался погрузочно-разгрузочными работами. Несмотря на то что все они служили в стройбате, небольшой «морской» опыт у каждого из солдат все же имелся.

О приближавшемся тайфуне экипаж не был предупрежден. Поэтому поначалу ветру они не придали большого значения. Однако очень быстро ветер перерос в настоящую бурю. «В считанные секунды поднялись огромные волны, нашу баржу оторвало от швартовочной мачты и давай швырять ее по заливу», - так много лет спустя вспоминал начало своей «одиссеи» Крючковский. Они запустили двигатели и попытались зайти в бухту, но попытка не удалась. Одиннадцать часов экипаж Т-36 боролся со штормом. Баржа получила пробоину, и ее вынесло в океан. Ударом волны разбило радиорубку, и радиостанция вышла из строя.

К этому моменту закончилось топливо, за борт смыло и бочонок с маслом для двигателя, и дрова для печки, сорвало антенну, погас сигнальный огонь на мачте, но команда не отчаивалась. Сначала надеялись, что ветер переменится и их суденышко прибьет к берегу, а когда ветер усилился, - надеялись на то, что их найдут.

Поисковая операция действительно проводилась, и сейчас уже сложно сказать, почему она оказалась безуспешной. Может быть, виной тому метеоусловия, которые не позволяли тщательно исследовать прибрежную зону, может быть, обнаруженные на берегу обломки бочонка для питьевой воды и доски с надписью «Т-36». Ни один самолет и корабль не был направлен в район бедствия. До сих пор открыто не говорилось, что причиной тому были не погодные условия, а совсем иные обстоятельства: в судьбу четверки солдат вмешалась глобальная политика.
2 января 1960 года Хрущев вызвал в Кремль ведущих разработчиков ракетной техники. Он спешил осуществить запуск первого спутника впервые в истории и воплотить его любимый лозунг: «Догнать и перегнать Америку». Но, по данным разведки, США уже в следующем году планировали запустить в космос человека. В январе 1960 года все, кроме ракетной техники, советскому лидеру казалось второстепенным. Словом, поиски закончились, едва успев начаться.

Родственникам военнослужащих сообщили, что они пропали без вести, но все места, где могли объявиться солдаты, взяли под наблюдение. «Пока нас швыряло по океану, у родителей проверяли подвалы и чердаки - вдруг мы дезертировали тогда в шторм и скрываемся от военной службы», - рассказывал в одном из интервью Зиганшин.

Между тем шторм не унимался, ветер только усиливался, унося баржу в океан, все дальше от берега. Много позже Зиганшин с товарищами узнают, что за время их одинокого плавания полузатопленное суденышко преодолело более тысячи морских миль.
Первые дни они практически не спали: Зиганшин с Федотовым по очереди стояли за штурвалом на пронизывающем ветру, а Крючковский с Поплавским мисками вычерпывали из трюма воду и пытались залатать пробоину. Но отсутствие сна стало не самым страшным испытанием для молодых солдат. Проверив запас продуктов и пресной воды, они поняли, что еды хватит ровно на двое суток. «Стало жутковато. У нас была буханка хлеба, пара ведер картошки, банка тушенки, немного крупы и несколько пачек «Беломора», - рассказывал Зиганшин. За несколько дней до того злополучного дня Т-36 поставили на ремонт и неприкосновенный запас продовольствия сдали на склад. Однако 16 января баржу пришлось срочно спускать на воду для разгрузки прибывающего рефрижератора. В суматохе, видимо, просто забыли вернуть так называемый НЗ.

Решили экономить. Быстро не стало тушенки. Картошка во время шторма рассыпалась и пропиталась мазутом, однако, спустя некоторое время, уже и она казалась «пищей богов». Бочонок с питьевой водой так же опрокинуло. Пили воду из системы охлаждения двигателей, а когда и она подошла к концу, собирали дождевую.

Впрочем, надежда на спасение оставалась. В рубке нашли номер газеты «Красная звезда» с сообщением об учебных ракетных пусках в том районе океана, куда их унесло. Надеялись, что суда, направляющиеся на учения, заметят одинокую баржу. Вывесили на мачте флаг бедствия и установили дежурства. Урезали пайки для того, чтобы продержаться до 1 марта.

Но последняя картофелина была съедена 24 февраля. Воду пили по глотку раз в двое суток. По воспоминаниям участников этой страшной «одиссеи» самыми трудными были первые две недели - голод и жажда были мучительными. «Из-за холода крыс на барже не было. Если б были, мы бы их съели. Летали альбатросы, но мы не могли их поймать. Пытались делать рыболовные снасти, рыбу ловить, но и это нам не удалось - выйдешь на борт, волной тебе как даст, и ты быстро бежишь обратно», - рассказывал потом Зиганшин. Именно он и вспомнил рассказ своей школьной учительницы о матросах, питавшихся во время голода кожей, содранной с мачт. «Ремень-то у меня был кожаный. Мы его порезали мелко, как лапшу, и добавляли в суп вместо мяса. Потом от рации ремешок срезали. Потом думали, что у нас еще есть кожаного. И, кроме сапог, ни до чего больше не додумались», - вспоминал младший сержант. Спустя годы на вопрос, какая она на вкус, кожа кирзовых сапог, Крючковский отвечал: «Очень горькая, с неприятным запахом. Да разве тогда до вкуса было? Хотелось только одного: обмануть желудок». А Зиганшин почти через 50 лет говорил, что помнит этот вкус до сих пор.

Три раза видели они вдалеке пароходы, но никто не заметил сигналов с баржи, терпящей, бедствие.
…Их носило по океану уже больше месяца. Впереди - лишь неизвестность. Они постепенно стали терять слух и зрение. Но даже в самые критические моменты человеческого облика они не потеряли. Ни паники, ни драк, даже ссор среди экипажа не было - поддерживали друг друга, как могли. Когда их спасли, весили они не больше 40 килограммов, каждый потерял в весе как минимум по 30 килограммов.

Из воспоминаний Крючковского: «В последние дни начались галлюцинации. Мы договорились: если кто-то из нас почувствует, что не сможет дальше жить, то просто попрощаемся и все. Оставшийся последним напишет наши имена. Как раз в тот день мимо нас проходил корабль. Мы стали подавать ему сигналы, но из-за большого расстояния нас не заметили. Это было 2 марта. Еще одно судно мы увидали 6 марта. Но оно тоже прошло мимо…».

Спасение пришло 7 марта. Их заметили самолеты американского авианосца «Кирсадж». Однако, когда прилетели вертолеты и сбросили на палубу спасательные веревки, никто из команды не двинулся с места - ждали, когда кто-нибудь спустится. Истощенные, обессиленные, они собирались выставить свои условия - был разгар «холодной войны».
Несмотря на непримиримые идеологические разногласия, экипаж авианосца заботился, выхаживал четырех «мореплавателей», командир авианосца ежедневно справлялся об их здоровье. Их кормили с ложечки по специальной диете, за их состоянием следил врач, а чтобы «гостям» не было скучно, постоянно показывали кино и крутили музыку. Когда спасенные немного окрепли, на борту авианосца провели пресс-конференцию.

О счастливом спасении всей четверки госдепартамент США известил советское посольство в Вашингтоне уже через несколько часов после того, как ребята оказались на борту авианосца. И всю ту неделю, пока авианосец шел к Сан-Франциско, в Москве колебались: кто они - предатели или герои? Всю ту неделю советская пресса молчала, а корреспондент «Правды» Борис Стрельников, связавшийся с Зиганшиным по телефону на третий день их идиллии на авианосце, настоятельно посоветовал ребятам держать «язык за зубами». Они и держали, как могли…

Один из американских журналистов спросил, не боятся ли они возвращаться в СССР и предложил остаться в Америке. «Хотим вернуться домой, что бы потом ни случилось», - решение экипажа баржи было общим и однозначным.
К моменту прибытия авианосца в Сан-Франциско, взвесив все «за» и «против», в Москве, наконец, определились: герои они! И статья «Сильнее смерти», появившаяся в «Известиях» 16 марта 1960 года, дала старт грандиозной пропагандистской кампании в советских СМИ. Разумеется, американская пресса стартовала еще раньше. Отважной четверке была теперь уготована поистине мировая слава.

Спустя несколько дней авианосец прибыл в Сан-Франциско. Четверку солдат встречали в советском консульстве. Встреча была торжественной. Им зачитали приветственную телеграмму Хрущева, в которой он благодарил их «за яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии». В консульстве экипаж баржи «Т-36» сменил американскую форму на элегантные костюмы. Героям выдали по 100 долларов и повезли по магазинам. Однако советские граждане еще долго не знали о том, что случилось в Тихом океане, и о спасении американцами советских моряков.

Между тем в Америке четверо моряков были героями № 1. Все радиостанции Сан-Франциско говорили о них. Не осталось в стороне и телевидение. Мэр Сан-Франциско вручил четверым морякам символический ключ от города. Такой чести удостаивались лишь знаменитая балерина Галина Уланова и генсек Хрущев. Госсекретарь Ричард Никсон, до того занимавший достаточно жесткую позицию по отношению к СССР, заявил, что «потепление в отношениях двух супердержав получило новый импульс».
В США моряки с Т-36 пробыли несколько дней. Для молодых ребят эти дни запомнились на всю жизнь. После Сан-Франциско - Нью-Йорк. Оттуда, во Францию, на роскошном океанском лайнере «Куин Мэри». И здесь их продолжали преследовать журналисты, да и пассажиры лайнера быстро узнали, кто едет вместе с ними. Едва ли не каждый шаг советских моряков по кораблю был заснят на кинопленку.

На Родину они вернулись уже героями. Сверху «дали отмашку», и СМИ быстро сделали свое дело, и вскоре в каждой советской семье знали, кто такие Зиганшин, Поплавский, Федотов и Крючковский. Из Франции четверка моряков прилетела на самолете. В московском аэропорту их встречала восторженная толпа, здесь же был зачитан указ о награждении всех четверых орденом Красной Звезды. Зиганшину присвоили внеочередное звание старшего сержанта. Солдат лично принимали Хрущев и министр обороны маршал Родион Малиновский, который подарил им штурманские часы, «чтобы они больше не терялись в океане». Герои даже не подозревали, что главная их заслуга не в том, что выжили, а в том, что вернулись на Родину. Им дали месяц санаторного отдыха, из Москвы разъехались по домам. Родные рыдали от радости, ведь в январе они получили на них похоронки.

В 60-е об «отважной четверке» говорил весь мир - ими гордились, на них равнялись. Время у них уходило чуть ли не каждодневные митинги, выступления, встречи, на которых моряки рассказывали о своей знаменитой одиссее. На киностудии «Мосфильм» в рекордно короткие сроки был снят художественный фильм «49 дней». Первыми зрителями картины стали наши герои. В тот же год их подвиг воспел Владимир Высоцкий:

«Суров же ты, климат охотский, уже третий день ураган.
Встает у руля сам Крючковский, на отдых - Федотов Иван…
Суровей, ужасней лишенья, ни лодки не видно, ни зги,
И принято было решенье - и начали есть сапоги…»

Писатель Б. Полевой опубликовал в «Правде» очерк «Четыре богатыря». В зарисовке Леонида Соболева читаем: «Сама жизнь устроила удивительный экзамен. Без всякой подготовки, без всякого выбора она поставила в необыкновенно тяжелые обстоятельства четырех советских юношей: Асхата Зиганшина, Филиппа Поплавского, Анатолия Крючковского, Ивана Федотова. Случайно оказались один татарин, два украинца, один русский. Тракторист, колхозник, слесарь сахарного завода, амурский речник. Четверо юношей, подобно которым - миллионы...».

Так продолжалось примерно год. А затем… Затем были Гагарин, Титов, Николаев, Леонов, Терешкова. У страны появились новые герои…

Как сложилась дальнейшая судьба ребят? Поплавский, Крючковский и Зиганшин по рекомендации командования поступили в Ленинградское военно-морское среднетехническое училище, которое окончили в 1964 году.

Иван уехал на свой Дальний Восток, работал речником, и до самой своей смерти в 1999 году жил тихо и незаметно. Почему? Кто знает…

Впрочем, тихо и незаметно прожили последующие десятилетия и остальные. Никаких особых благ и званий никто из них не получил. Пропагандистская кампания постепенно сошла на нет. Страна получала и теряла все новых и новых своих героев…
Филипп Поплавский после училища жил в Петродворце. Работал на больших судах, ходил в загранку. Умер в 2003 году.
Асхат Зиганшин после училища поступил механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносов под Ленинградом. Женился, вырастил двух дочерей. Выйдя на пенсию, поселился в Петербурге, и по сей день в своем доме хранит макет той самой баржи. Его именем названа улица в Сызрани, а также улица в городе Артеме.

Много лет позже Зиганшин ответил на вопрос о том, какой же момент во всей этой их эпопее был лично для него самым страшным: «…Это были даже не 49 дней на барже. Настоящий страх пришел после того, как нас спасли. Сначала я отходил дня три. Потом сел и задумался. Я же русский солдат. Чью помощь мы приняли? Из Москвы за нами тоже поэтому долго не ехали. Не могли решить, как с нами правильнее поступить. Очень тяжело было. Я чуть даже в петлю не полез…».

Вот так. Кошмарные полсотни дней в океане, страшнее которых и придумать-то трудно, - а «настоящий страх» пришел к ним в тепле и уюте американского авианосца. Такое было время.

Анатолий Крючковский в 1964 г. переехал в Киев, работал заместителем главного механика на судостроительном заводе «Ленiнська кузня». Первую квартиру ему выделили по распоряжению знаменитого партизанского командира Сидора Артемовича Ковпака. Он тогда был заместителем Председателя Верховного Совета Украины.

Та «одиссея», конечно, для них не прошла даром… По официальной версии дрейф Т-36 продолжался 49 дней, однако сверка дат дает иной результат - 51 день. В Белорусском городе Береза есть переулок «4-х Отважных».

Анатолий СОРОЧАН. _ "Южная правда", № 30 (23356) http://www.up.mk.ua/mainpage/show_item/4708
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Николаевский кондуктор
сообщение 11.4.2015, 14:17
Сообщение #2


Прописан
*******

Группа: Старейшина
Сообщений: 4 430
Регистрация: 7.3.2006
Пользователь №: 7



продолжая рассказ

http://nnm.me/blogs/cergei48/ziganshin-sel-vtoroy-sapog/#cut
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

Быстрый ответОтветить в эту темуОткрыть новую тему
2 чел. читают эту тему (гостей: 2, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 

Яндекс.Метрика